9 (по нов. ст. 22. — И.Н.) января 1920. Четверг
Завтра я иду в гимназию. Я очень рада. Когда я сегодня стояла в кооперативе и смотрела в окно (а напротив была школа), то увидела много детей. Они играли на улице. Потом звонок, и они побежали в школу. Через большие окна школы я увидала, как они шалили до прихода учителя. Потом — как они сидели на уроке. И так это мне напомнило «мою», не туапсинскую, гимназию. Так захотелось туда!
2 (по нов. ст. 15. — И. Н.) января 1920. Четверг. Туапсе Вот мы и в Туапсе. Из Ростова мы ехали в Азов с учебным округом. Поехали на Кавказ. До Туапсе ехали 11 суток. Днем мы стояли, а ночью ехали. На станции Тихорецкой мы встретили Рождество, сначала ели коммунистическую кутью и
16 (по нов. ст. 29. — И.Н.) января 1920. Четверг Сейчас Мамочка рассказывала о своей свадьбе, как это было хорошо, просто и весело. И я подумала: у меня вся жизнь впереди. Может быть, и мне суждено пережить много счастливых минут. Давидов говорит: «Наши дети несчастные. Они этого не
23 января (по нов. ст. 5 февраля. — И. Н.) 1920. Четверг Как я хочу в Харьков! Всякая мечта моя начинается со слов: когда я вернусь в Харьков… Таня! Я хочу к ней, в гимназию. К Тане, к подругам. Как я хочу вернуться на милую Чайковскую, в милый дом, заклейменный позорным именем
30 января (по нов. ст. 12 февраля. — И. Н.) 1920. Четверг Плохо, плохо. Скоро нас грузины возьмут. Идут бои в двадцати верстах от Туапсе. Бежать некуда. На Кубань, что ли? Плохо. Грузины соединятся с большевиками, и тогда — конец. Пиневич говорит, что в апреле он, во всяком случае,
6 (по нов. ст. 19. — И.Н.) февраля 1920. Четверг Больше всего я люблю Россию. И полюбила ее только теперь, когда она, как маленький беззащитный ребенок, протягивала к нам руки и призывала нас спасти ее. Папа-Коля хочет, чтобы я жила для науки и для искусства, а я хочу жить для моей
13 (по нов. ст. 26. — И.Н.) февраля 1920. Четверг Зеленые! Та же картина. По улице Петра I, и вообще по городу, развеваются красные тряпки с надписью: «Смерть контрреволюции», «Да здравствуют советы» и т. д. Развешены приказы о регистрации офицеров, сдаче оружия. Развешены
5 (по нов. ст. 18. — И. Н.) марта 1920. Четверг Сцена из нашей жизни. Мамочка сидит на нарах, Ник<олай> Мих<айлович> — на постели. За стеной шум. Молчание. М.В. пересыпает фасоль в корзину и тихонько напевает. Входит С<офья> С<тепановна>: «О Господи, какая здесь духота,
9 (по нов. ст. 22. — И.Н.) апреля 1920. Четверг Передо мной в заржавленной банке стоит прекрасный букет цветов — большие темно-зеленые вьюны и темная, пышная зелень. Траурная, грустная красота! А мысли витают далекие, в холодной Сибири,[104] думы о так страстно любимых людях,
23 апреля (по нов. ст. 6 мая. — И.Н.) 1920. Четверг Не в замученный, полуразрушенный Харьков я хочу вернуться, а в такой, каким я его покинула, чтобы громкое «Чайковская, 16», не произносилось с трепетом и позором, чтобы не на виселице увидела я тех, кого так страстно хочу я видеть, и
7(по нов. ст. 20. — И.Н.) мая 1920. Четверг 5-го мая мои именины прошли довольно-таки весело. Эта веточка белой акации оторвана от большой, сорванной на улице, и преподнесенной мне Каменевым. И в этот же день были проданы мои часы, подаренные ровно три года тому назад.О, какой
14 (по нов. ст. 27. — И.Н.) мая 1920. Четверг Вчера мы были на концерте Собинова. Он мне голову вскружил! Я теперь думать ни о чем не могу, а завтра пойду его еще слушать. Как он поёт, какой у него голос, такой старик, и так может петь! Великий, единственный Собинов! Мне весь мир
21 мая (по нов. ст. 3 июня. — И.Н.) 1920. Четверг Сегодня у меня много знакомых именинниц: Тетя-Леля (где-то она теперь?),[123] Леля Хворостанская и Леночка Плохотниченко. Воображаю, что сейчас в милом Харькове. Сердце сжимается тоской, мучительной тоской, и так искренно хочется
28 мая (по нов. ст. 10 июня. — И.Н.) 1920. Четверг Сегодня утром я сидела в Лазаревском саду на далекой аллее, над Салгиром[124] и читала. Подсел ко мне какой-то офицер и вступил в разговор. То-сё, разговорились. По моей абонементной книжке из библиотеки он узнал мое имя и фамилию. По
11 (по нов. ст. 24. — И.Н.) июня 1920. Четверг Сегодня ночью у нас во дворе один старик заболел холерой. Днем он умер. Мы, конечно, очень боимся, все тщательно прикрываем, моем, настроение самое препоганое. То ли было ровно год тому назад! Как раз в это время в Харьков вступили
10 / 23 декабря 1920. Четверг М<ада>м Данилова каждый вечер одевает ярко-красную кофту, около десятка блестящих серебром браслетов, большие серьги, взбивает волосы, накидывает темную шаль и выходит на ют гадать на картах. Выглядит настоящей хироманткой; к ней толпой валят
17 / 30 декабря 1920. Четверг На берег радостный выносит Мою ладью девятый вал![156] Скоро на землю, на землю, на землю. Все дамы на «Константине» расселяются на суда к своим мужьям, а Корпус на землю, в казармы. Там нас ждет французский паёк и ни одного франка. Казарма, значит —