13 мая 1924. Вторник
Сейчас прочла Алданова «Смерть Екатерины II» и почему-то сразу круто переменилось настроение. Ни дневник, ни стихи писать не хочется.
Сергей Сергеевич уехал. Мы с Папой-Колей ходили его провожать. Он уехал растерянный и расстроенный. Обратно с нами шел Чернитенко. Мне этого очень хотелось, когда мы стояли на пристани.
Мне хотелось сегодня долго посидеть над дневником, а теперь настроение уже сорвано.
1 января 1924. Вторник С Петром Ефимовичем у меня уже давно произошел разрыв. Я ему в последний раз сказала: «Это была игра». Он не верит, говорит, что это не зависит от меня, что я не вольна в своем чувстве и т. д. Одним словом, хочет меня убедить, что я его люблю. Это меня злит.
8 января 1924. Вторник Вот уже второй день Рождества. В сочельник я была у всенощной (после большого перерыва), потом мы зажигали елку. В большой комнате у нас на столе стоит небольшая сосенка; Сергей Сергеевич склеил разноцветную цепь, несколько флажков, позолотил немного
15 января 1924. Вторник Слишком много острых переживаний. В душе какие-то пестрые лоскутья. Ночь под Новый Год, сцена на мимозовой аллее. Я была с Сергеем Сергеевичем. Он вынул из кармана мою руку и принялся целовать. Мне было весело, зачаровывала красота лунной ночи, пьянила
19 февраля 1924. Вторник Попала в лабиринт, из которого нет выхода. В семье стала совсем чужая. Вчера, когда мы с Мамочкой гуляли, она спросила меня, о чем мы говорили с Васей вечером в воскресенье? Я не могла ответить, потому что мы как раз ни о чем не говорили. «Не хочешь
13 мая 1924. Вторник Сейчас прочла Алданова «Смерть Екатерины II» и почему-то сразу круто переменилось настроение. Ни дневник, ни стихи писать не хочется.Сергей Сергеевич уехал. Мы с Папой-Колей ходили его провожать. Он уехал растерянный и расстроенный. Обратно с нами шел
20 мая 1924. Вторник Давно уже я не писала дневника, между тем кое-что произошло. Не стоит говорить об этой неделе, начну прямо с настоящего момента. Настроение у меня понемногу выравнивается, хотя, в сущности, еще очень далеко до спокойствия и удовлетворения. Сегодня ко мне
3 июня 1924. Вторник Эти дни не писала, потому что занималась много. Недавно кончился урок тригонометрии, прошел он довольно хорошо, Дембовский не злился, так что и настроение у меня хорошее. За что сейчас взяться — не знаю. Заниматься больше не хочется, читать нечего.
17 июня 1924. Вторник Боюсь сказать, но мои желания исполняются, как по щучьему велению. Я уже познакомилась с Андрюшей Сидневым, вернее, он сам познакомился со мной. В воскресенье, когда я сидела в своем шезлонге и повторяла формулы, ко мне шмыгнул Минаев (он теперь часто
24 июня 1924. Вторник Дембовский все тянет и тянет с экзаменами, сегодня выяснил: через неделю будет тригонометрия — письменный и устный, в пятницу — алгебра и в другой вторник — геометрия. Впрочем, как и выбор дней, так и порядок экзаменов зависит исключительно от меня, он
8 июля 1924. Вторник Ну что же произошло за это долгое время? Очень многое и очень важное. Начну все по порядку, как было. Во-первых, ровно две недели тому назад мы с Папой-Колей и Добровольским ездили в Утику, за 34 километра от Бизерты. На велосипедах. Там встретили русских —
29 июля 1924. Вторник Получено несколько открыток из Праги. Одна от Карцевского. Пишет, что кандидатура Папы-Коли утверждена Земгором[322] и дело только за министерством и что 25 августа надеется встретить нас в Праге. Другая от Домнича — поздравляет и просит написать, когда
16 сентября 1924. Вторник Стараюсь отвлечься. Играю в карты. Вчера у меня была большая компания, и мы с азартом играли в «двадцать одно» на папиросные бумажки. Мне нравится Вася Чернитенко, и я не боюсь думать об этом, наоборот, я даже не прочь бы и увлечься. Не нужно, чтобы брели
14 октября 1924. Вторник Сегодня восемь человек из окончивших уехали в Париж. В том числе — Нёня, Сережа Шмельц и Пава. Пава как-то далеко был от меня последнее время, и его мне не жалко. А тех двух — жалко. Едут они устраиваться на завод, впереди нет ничего. В этом отношении мне
18 ноября 1924. Вторник Такая страшная тоска и такие непоправимо скучные дни, что я решилась на решительное средство: буду писать поэму одиночества под названием: «Дни и ночи»,[339] хотя, может быть, и… Плана нет никакого. Буду писать о себе, но в третьем лице, а там — что Бог на
30 декабря 1924. Вторник Сегодня годовщина того дня, когда все «началось». Мне хочется сказать словами Ахматовой: «Я этот день люблю и праздную». И в самом деле, я его люблю. Только с этого дня началось и другое: разлад в семье. Сегодня мы опять поссорились с Мамочкой, конечно,