22 июня 1922. Четверг

22 июня 1922. Четверг

Больно, больно и горько видеть к себе такое отношение. «Грубая, злая», — только и шепчут кругом. Мамочка сказала, что детям со мной не позволяют уже разговаривать. Одно стало ясно мне, что надо глубоко уйти в себя, а еще лучше — подальше держаться от всех этих «кумушек». С одной стороны, конечно, наплевать, а с другой — хочется уехать. Пусть я грубая, пусть я злая, а кто виноват? Пусть даже — я сама, но кому-какое до этого дело? Путь я эгоистка, но ведь не больше других, не больше, не больше! В чем заключается мой эгоизм? В том, что я ищу себе уединения, только! О грубости говорить не стану, это — внешнее явление. Может быть, иногда я бываю и грубой, но разве я злая? Вся беда моя в том, что я скоро забываю злое, и хочется порвать со всеми, да скоро забываю и махаю рукой! Люди, люди, кумушки сфаятские, не мешайте мне создать мою внутреннюю, душевную жизнь, не разбивайте душу, не простится вам это во веки веков!