2

Темные антирусские силы пытались отомстить этому императору, который решил вести самую русскую политику.

В конце 1886 года студент Петербургского университета, старший брат В.И. Ленина Александр Ильич Ульянов со своими товарищами П.Я. Шевыревым, В.Д. Генераловым, П.И. Андреюшкиным, В.С. Осипановым, О.М. Говорухиным начал готовить покушение на Александра III.

Несмотря на обилие литературы, посвященной семье В.И. Ленина, вопрос о том, как произошло превращение подающего большие надежды петербургского студента-естественника в теоретика и практика терроризма, остается открытым.

Как известно, первые два курса учебы в Петербургском университете Александр Ильич Ульянов достаточно напряженно работал на кафедрах у зоолога Н.П. Вагнера и химика А.М. Бутлерова. Результатом этой работы стала золотая медаль, которой 17 февраля (1 марта) 1886 года было удостоено его исследование «Об органах сегментарных и половых пресноводных Annulata».

До второго 1 марта оставался ровно один год, и именно за этот год знаток зоологии кольчатых червей превратился в проповедника терроризма.

«Наша интеллигенция настолько слаба физически и неорганизована, что в настоящее время не может вступать в открытую борьбу, и только в террористической форме может защищать свое право на мысль и на интеллектуальное участие в общественной жизни, – поучал он. – Террор есть та форма борьбы, которая создана XIX столетием, есть та единственная форма защиты, к которой может прибегнуть меньшинство, сильное только духовной силой и сознанием своей правоты против сознания физической силы большинства».

Убивать, чтобы защитить право на интеллектуальное участие в общественной жизни… Такое ощущение, что мысль эта в глубинах зоологии кольчатых червей и зародилась!

Считается, что террористическая фракция «Народной воли», созданная Александром Ульяновым с товарищами, идейно была преемницей партии «Народная воля». Однако приняв ее методы борьбы, люди, задумавшие второе 1 марта, ни программы, ни организации «Народной воли» не приняли. Старая «Народная воля» была строго централизована, и без директив исполнительного комитета не предпринималось ничего. Александр Ульянов отверг централизацию, считая, что полезна террористическая борьба не только с царским правительством, но и местные террористические протесты против административного гнета. Сама жизнь – тут мы снова погружаемся в зоологию кольчатых червей! – должна была управлять ходом террора и ускорять или замедлять его по мере надобности.

Очень скоро от теории было решено перейти к практике.

В Парголове, на даче Кекина, Александр Ульянов приготовил нитроглицерин, а сами снаряды – два жестяных цилиндра – набил динамитом и отравленными стрихнином пулями уже в городе. Таланта и изобретательности в этой работе Ульяновым было проявлено не меньше, чем при изучении кольчатых червей.

И можно, конечно, рассуждать, что это преображение произошло в нем под влиянием изучения работ ученых-экономистов, что многие идеи терроризма были вынесены Ульяновым с занятий популярного среди студентов Научно-литературного общества, секретарем которого он стал, но это тоже только постановка новых вопросов, а не ответы на них.

Темная сила террора возникала неизвестно откуда и неизвестно как захватывала молодых людей.

4 марта 1887 года, сразу после попытки покушения, К.П. Победоносцев напишет Александру III письмо, в котором прорываются панические нотки:

«Бог знает еще, чья хитрая рука направляет, чьи деньги снабжают наших злодеев, людей без разума и совести, одержимых диким инстинктом разрушения, выродков лживой цивилизации…

Нельзя выследить их всех, – они эпидемически размножаются; нельзя вылечить всех обезумевших. Но надобно допросить себя: отчего у нас так много обезумевших юношей?»

Хотя К.П. Победоносцев и дает исчерпывающий ответ на поставленный им самим вопрос, но дается он: «Не оттого ли, что мы ввели у себя ложную, совсем несвойственную нашему быту систему образования, которая, отрывая каждого от родной среды, увлекает его в среду фантазии, мечтаний и несоответственных претензий и потом бросает его на большой рынок жизни, без уменья работать, без определенного дела, без живой связи с народным бытом, но с непомерным и уродливым самолюбием, которое требует всего от жизни, само ничего не внося в нее!» – тоже в форме вопроса.

Впрочем, по-другому и невозможно было ответить на вопрос о выродках лживой цивилизации, а главное, о возможности предотвращения появления их. Ответ в утвердительной форме на этот вопрос можно было дать только собственной жизнью.

И таким ответом и стали подчиненные исполнению своего монаршего служения жизни императора Александра III и его сына Николая II.