5

Попытаемся представить себе день, когда вышла Ксения Григорьевна на улицу в таком нелепом на ее плечах – это ведь только женщинам, подобным полунемке императрице Елизавете Петровне, нравятся обрисовывающие все их формы военные одеяния – полковничьем мундире.

За спиною осталась счастливая, беззаботная жизнь, теплый дом, впереди были холод, сырость, нищета.

Вспомним Евангельскую историю… К Спасителю пришел юноша и спросил:

– Учитель благий? Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?

– Что ты называешь Меня благим? – сказал Иисус. – Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.

– Какие? – спросил юноша.

– Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидельствуй, почитай отца и мать, и люби ближнего своего, как самого себя…

– Все это я сохранил от юности своей! – сказал юноша. – Чего еще не достает мне?

– Если хочешь быть совершенным, – сказал Иисус, – пойди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною.

И тогда опечалился юноша – большое имение имел он, и жалко стало ему потерять его.

И сказал Иисус ученикам Своим:

– Истинно говорю вам – трудно богатому войти в Царство Небесное. И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.

Блаженная Ксения совершила то, что не смог сделать приходивший к Спасителю юноша. Она избавилась от своего имения и пошла за Иисусом Христом.

Вглядимся еще раз в ее фигурку, вставшую на сыром петербургском ветру в таком нелепом на женских плечах полковничьем мундире.

Разрывая слезами глаза, шла Ксения Григорьевна по улочкам Петроградской стороны, но разве безумие или горе, помрачившее сознание, руководило ею?

Нет, это Господь вел ее по пути Спасения…

Вспомните, что, услышав слова Иисуса о верблюде, ученики Его, как сказано в Евангелии, изумились.

– Кто же может спастись? – спросили они.

– Человекам это невозможно, – ответил Спаситель. – Богу же все возможно. Отметим тут, что блаженная Ксения приняла на себя подвиг святого юродства, когда Петербургская сторона, отрезанная от центра города рекой, лежащая на севере к бесплодным финским горам и болотам, уже начала, по словам автора «Петербургской стороны» Евгения Гребенки, «упадать и сделалась убежищем бедности. Какой-нибудь бедняк-чиновник, откладывая по нескольку рублей от своего жалованья, собирает небольшой капитал, покупает почти за бесценок кусок болота на Петербургской стороне, мало-помалу выстраивает на нем из дешевого материала деревянный домик и, дослужив до пенсиона и седых волос, переезжает в свой дом доживать веку – почти так выстроилась большая часть теперешней Петербургской стороны».

Целыми днями бродила блаженная Ксения среди этих домишек, кутаясь в мужнин мундир.

Беспризорные мальчишки, завидев нищенку, бросали в нее грязь и камни.

Одни петербуржцы считали тогда Ксению сумасшедшей, другие – прокаженной, третьи – предсказательницей.

Сейчас нам легко со снисхождением думать об этих людях, но, привыкшие к иконописным изображениям блаженной Ксении, мы и сами, возможно, не узнали бы святую в ее реальной земной жизни.

Если и стала святая Ксения Петербургская в земной жизни похожей на свои иконы, то не сразу. Это потом неземная чистота и кротость разлилась по ее лицу, а поначалу, переодевшись в мундир своего мужа, Ксения многое потеряла в своей внешности.

«Она одевалась бедно и была очень дурна собою, – свидетельствует автор очерка “Андрей Григорьевич”. – Хороший рост ее, рябое лицо, большие, всегда гневные глаза и мужественная походка представляли в ней что-то не женское, соответственное тому прозванию, которое приняла она: покойница называла себя Андрей Григорьевич – по имени мужа своего, смерть которого, как говорили, повергла ее в жестокую печаль и помутила ее умственные способности. Дети, увидя ее, с ужасом говорили всегда: “Андрей Григорьевич идет!” и прятались».

Но ведь иначе и не могло быть. Велика была сила молитвы блаженной Ксении, но чтобы подняться к этой молитве, надобно было преодолеть все свои боли и немощи.

И надо заметить тут, что святая Ксения совершала свой молитвенный подвиг не на Святой Руси времен Иоанна Васильевича Грозного, где юродивых почитали все, включая и самого царя, а в столице Российской империи, в 1757 году, когда был издан указ, запрещавший нищим и увечным бродить по петербургским улицам.

Нищих ловили. Молодых и здоровых сдавали в солдаты и матросы, а негодных отсылали на каторжные работы…

В принципе, Ксения Григорьевна подпадала под Указ от 29 января 1757 года, и, как негодную к службе солдатом или матросом, ее должны были отправить на каторжные работы. Хорошо хоть, что милостивым указом Елизаветы отныне запрещено было рвать ноздри женщинам.

«Имея многих знакомых большей частию из купеческого сословия она часто приходила к ним в домы за милостынью, и ничего более не брала, как “царя на коне”: так называла она старинныя копейки, на которых, как известно, было изображение всадника на лошади. “Дайте мне царя на коне”, – говорила она всегда умилостивительным голосом, брала копейку и уходила».

Ночевала Ксения иногда на паперти церкви Святого апостола Матфея[133], а иногда – уходила за городскую окраину[134] и всю ночь молилась там посреди покрытых ночною тьмою полей, где, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно».

И наверное, еще сильнее, чем петербургская пронизывающая сырость и холод мучила Ксению недобрая настороженность петербуржцев…

«Ночные отсутствия ея, – сообщает автор очерка “Андрей Григорьевич”, – сначала возбуждали сомнения в недоверчивых людях, и даже полиция, следуя народной молве, стала подозревать, не принадлежит ли пророчица к тому числу тех женщин, которых так живо изобразил Иван Иванович Дмитриев в прекрасной сказке своей[135]:

Она держала пристань

Недобрым молодцам:

Один из них поиман

И на нее донес.

Тотчас ее схватили

И в город увезли;

Что с нею учинили,

Узнать мы не могли.

За нею стали присматривать и удостоверились, что она точно ходила в поле молиться Богу».

Заподозрить в святой Ксении наводчицу разбойников…

Можно было бы, подобно составителям современных жизнеописаний Ксении Петербургской, опустить эту страшную подробность, но это ведь тоже часть земного подвига святой Ксении, это то, через что она прошла…

Повторим, что одни петербуржцы считали тогда Ксению сумасшедшей, другие – прокаженной, третьи – предсказательницей.

И все они ошибались. Ксения была святой…

Живя в миру, она всегда душою своей пребывала в Боге.