4

С самого начала Великого посольства, сразу после рижского конфуза, Петр І начал вынашивать мысль о войне со Швецией. Разъезжая по городам Европы, он прорабатывал планы создания коалиции, искал и, как ему казалось, находил союзников.

Это свидетельствует о том, что к войне он готовился.

И вот, по сути, накануне этой тяжелой войны он раскассировал 16 московских стрелецких полков, то есть практически распустил всю свою армию!

Историки обыкновенно «забывают» этот факт, поскольку он свидетельствует о поразительной беззаботности Петра, о его абсолютной неподготовленности к исполнению царской должности.

Впрочем, не говорят историки и о том, что и сама идея добыть выход к Балтийскому морю начала осознаваться как стратегическая задача уже в ходе Северной войны, а вначале она заслонялась какими-то подростковыми обидами и планами отмщения…

19 августа 1700 года с Постельного крыльца был объявлен царский указ: «Великий государь указал за многие неправды свейского короля и в особенности за то, что во время государева шествия чрез Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалком и адмиралом Ф.А. Головиным».

Разумеется, можно возразить, что формальная причина войны – это только предлог, а подлинные цели войны обыкновенно принято скрывать, пока они не будут достигнуты…

Это так…

Однако в нашем случае можно совершенно определенно говорить, что «царь горел желанием начать военные действия еще и потому, что в начале июля Томас Книпперкрон вручил Посольскому приказу вызывающий ответ шведского правительства на жалобу Ф.А. Головина о неучтивом приеме великого посольства в Риге. Вместо того чтобы наказать рижского генерал-губернатора Дальберга, на что рассчитывали в Москве, король взял его под защиту и отклонил все притязания русской стороны»[92].

Так же, не по-царски, вел себя Петр I и в ходе недолгой Нарвской кампании…

18 ноября 1700 года, узнав о приближении армии Карла XII, он, подобно напуганному ребенку, в сопровождении А.Д. Меншикова и «фельдмаршалка и адмирала» Ф.А. Головина бежал в Новгород.

Генерал-фельдмаршал К.Е. де Кроа, на которого Петр I бросил под Нарвой всю свою армию, тотчас же перешел на сторону шведов, и 8-тысячный отряд восемнадцатилетнего Карла XII играючи разгромил брошенное царем 40-тысячное русское войско. Вся русская артиллерия досталась шведам. В плен были взяты десять генералов.

Таких позорных поражений еще никогда не знала русская армия.

После Нарвской победы в Швеции выбили медаль.

На ней был изображен Петр I, бегущий от Нарвы, – шпага брошена, царская шапка свалилась с головы. Надпись гласила: «Изшед вон, плакася горько».

Сопоставим поступки Петра I, знаменующие его телесное возрастание.

Начал тяготиться церковно-дворцовыми церемониями… Не пришел на похороны сына и матери… Бросил под Нарвой свою армию…

Разумеется, это разнородные события, но вместе с тем есть в них и нечто общее. Повсюду тут своеволие превалирует над служением. И если поначалу подростковые проступки не влекут за собою никаких серьезных последствий, то постепенно они оборачиваются катастрофами для всей страны.