4

Петра II возвели на престол в одиннадцать лет.

«После как Бог изволил меня, в малолетстве всея России Императором учинить, – говорил он на Государственном совете, – настоящее мое старание будет, чтобы исполнить должность доброго Императора, то есть, чтобы народ мой подданный, богобоязненностью и правосудием управлять, чтоб бедных защищать, убогих и неправильно отягощенных от себя не отгонять, но веселым лицом жалобы их выслушивать и, по похвальному Императора Веспасиана примеру, никого от себя печального не отпускать…»

Но, конечно же, это были только слова… Перемена в состоянии – избегаемый всеми, заброшенный ребенок превратился во властителя гигантской империи! – оказалось непосильной для юного государя.

За те два с половиной года, что, как и мачеха, провел он на престоле, Петр II ничего не успел сделать для приготовления себя к высшей власти.

Еще неопытный и незрелый, он сделался игрушкой в руках властолюбивых вельмож, и на двенадцатом году жизни насильно был обручен с Марией Александровной Меншиковой, а в четырнадцать, когда Долгоруким удалось свалить «светлейшего», – с княгиней Долгорукой.

Роковым оказалось для Петра II и сближение с соперником Меншикова молодым князем Иваном Долгоруким.

Ночи превращались в дни, царь возвращался на рассвете и ложился в семь утра. Начала проявляться семейная склонность к пьянству, что, по справедливому замечанию Н.И. Костомарова, «казалось вполне естественным и наследственным: дед его и отец были подвержены тому же пороку».

Борясь за влияние на императора, Долгорукие менее всего думали о развитии подростка, менее всего заботились об интересах державы.

Используя мальчишеское пристрастие Петра II к охоте, они всячески поощряли его в этой страсти, не останавливали ни от пьянства, ни от разврата.

Долгорукие не понимали, что, влияя на Петра II так, они сами себе готовят еще более страшную участь, чем та, что досталась Меншикову…

1728 и 1729 годы…

Неприметные, не ознаменованные никакими великими событиями годы русской истории… И вместе с тем события этих лет хотя и через многие десятилетия, но очень приметно проявятся в истории, во многом определяя ход событий.

В 1728 году, за несколько дней до коронации тринадцатилетнего Петра II в Москве, родится Карл-Петер-Ульрих, внук двух непримиримых врагов – шведского короля Карла XII по отцу и русского императора Петра I по матери. Карлу-Петеру-Ульриху суждено будет стать русским императором Петром III. А в 1729 году в Померании, в семье коменданта прусской крепости, родится и его убийца – Софья-Августа-Фредерика, будущая русская императрица Екатерина Великая.

Но об этих событиях не ведали тогда в далекой России.

И Александр Данилович Меншиков, рубивший во льду могилу для своей дочери, не догадывался даже, что не в вечную мерзлоту прорубает могилу, а границу двух эпох.

Проглянуло солнце на ненастном небе, засияли слабосильные лучи в алмазных брызгах разлетающейся ледяной крошки, заполыхали драгоценными каменьями, завалившими могильную яму. Не удержал слезу бывший герцог Ижорский, бывший светлейший Римского и Российского государств князь, бывший генералиссимус, адмирал, кавалер… Старческая, скатилась она по морщинистой щеке, вспыхнула на мгновение и упала в вороха ледяного сияния.

– Марьюшка моя дорогая… – прошептал дрожащими губами князь. – Императрица моя горемычная!

Неизвестный художник XVIII в. Портрет Петра II

Не знал, не ведал светлейший князь, рубивший в березовской мерзлоте могилу, что и самого его похоронят в этом же льду, и в черном небе засияет над их могилами северное сияние…

Сполохи его, то тускнея, то разгораясь, побегут по небу, осеняя нерукотворной короной ледяные могилы. И сожмется сердце от немыслимо холодной и тоскливой красоты этой небесной короны у другой невесты Петра II – княжны Екатерины Алексеевны Долгоруковой. Здесь, среди холодных, дующих из голой тундры ветров, как и у Марии Меншиковой, завершится ее обручение с императором…

Впрочем, это произойдет лишь в 1730 году, когда уже устремится по темным ветвям генеалогических деревьев в поисках своего монарха Российская империя.