НОВАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Как-то в середине мая, Иван, обращаясь ко мне, сказал: «Сеня, тебе не надоело то, что тебя который раз кидают туда-сюда?» Сказал, а сам вопросительно смотрит на меня. Я немного подумал, затем отвечаю ему вопросом на вопрос: «А что я могу поделать, ведь ты же знаешь, что у меня диплома нет, вот и приходится терпеть всё это». Иван снова заговорил: «Знаешь, к чему я это говорю, мы с Михаилом едем на заработки в Апанасенковский район, если хочешь, то поедем с нами, будешь там подсобным рабочим, ну там раствор замешать, краску развести, а то, что заработаем, поделим поровну. Я подумал, а что собственно я теряю, киномехаником я всё равно не буду, а болтаться туда-сюда мне уже надоело, а там хоть какая-то перспектива, может, новую профессию строителя приобрету. Да и денежки заработаю, а то на те копейки, которые я зарабатываю в кинотеатре, ничего не купишь и согласился поехать с ними. Иван довольный кивнул головой и сказал: «Ты только с братом Андреем поговори, а то вдруг он возражать будет».

Дома за ужином, я сказал брату о предложении братьев Лёвиных, Андрей сразу дал согласие, и мне показалось, что они с женой обрадовались такому событию. Затем Андрей начал на эту тему много говорить, он любил поразглагольствовать, и из его разговора, я понял, что о том, что меня Лёвины позовут на заработки, он знал до моего сообщения, но от меня это скрыл. Мне это очень не понравилось. Видно было, что Лёвин Иван, сначала переговорил с Андреем, и получил его согласие, а затем предложил мне поездку. Мне эти подковёрные заговоры не нравились, но я решил об этом не говорить ни брату, ни Ивану, пусть думают, что я ничего не знаю об их заговоре против меня. Поужинав, мы легли спать. Я долго не мог уснуть, всё думал, как там будет на новом месте. Затем вспомнил, как я в детстве мечтал, что как вырасту, уеду далеко-далеко от дома, а тато с мамой будут ждать меня, а когда я вернусь, они мне будут очень рады. Ну вот, кажется, моя мечта начинает сбываться. С этими мыслями я незаметно уснул. На другой день, мы трое пришли в приёмную кинотеатра писать заявление об увольнении с работы. Взяли бумагу у секретарши, написали и по очереди пошли к директору за его визой. Первым пошёл Иван, сидел в кабинете минут десять, затем вышел и говорит: «Отпустил». Затем пошёл Михаил, он там был недолго, потом пошёл я. Алексей Николаевич взял моё заявление, прочитал и говорит: «А ты подумал, что там тебя ждёт, там ведь надо работать физически, а ты к этому не готов, может всё-таки останешься в кинотеатре, будешь в моторной старшим, дам тебе помощника и работай. Как думаешь?» — «Нет, Алексей Николаевич, раз решил, значит поеду, а как там будет, я пока не знаю, там посмотрим» — «Ну, гляди, только если что, возвращайся, тебя всегда назад возьму». Подписал моё заявление, пожелав успехов в работе, на прощанье пожал руку, и я ушел. Больше я в кинотеатре не работал, да и с Алексеем Николаевичем не виделся, хотя позже в кино ходил, но как простой зритель. Через полчаса, мы рассчитались с кинотеатром, или, вернее, он с нами, и по мостовой нашего Ипатовского «Арбата» зашагали домой, с мыслями, что завтра берём на поезд билеты и в путь. Но на этот раз нам уехать не удалось, Ивановой жене стало плохо, и он её отвёз в больницу, а с детьми, их у него было двое, ещё и маленькие, сидеть было некому, вот на период выздоровления матери детей пришлось задержаться. Конечно, можно было уехать мне и Михаилу, но Михаил строитель средней руки, а я, вообще никакой. И чтобы не болтаться без дела, мы решили временно устроиться на железную дорогу, Иван сказал, что там требуется рабочие для разборки старой железнодорожной ветки. Мы не стали терять время сразу пошли на станцию. И вот теперь я железнодорожник. Конечно, то, что я железнодорожник это громко сказано, но всё — таки к железной дороге отношение имел. На станции, действительно требовались временные рабочие для разборки старой ветки железной дороги. Нас с Михаилом, приняли на работу, выдали спецодежду, инструмент, и мастер, мужчина средних лет, повёл нас на место работы.

Рассказал и показал, что делать и как делать, ещё сказал цену, что стоимость одной шпалы равняется семи рублям, пожелал нам удачи хорошо работать и зарабатывать, а затем ушёл. Как мы с Михаилом мучились с этими шпалами, вернее шпалы нас мучили так, что это не описать, скажу одно, что эта работа для здоровых мужиков весом под сто килограмм, а у нас с Михаилом на двоих будет килограмм сто десять, не больше. Так какая с нас рабочая сила, но делать нечего, раз взялись, значит надо работать, как говорится: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж». Вот так, друзья мои.

К концу дня, мы кое-как наловчились, но всё-таки костыль ломиком вытаскивать было трудно. Михаил предложил удлинить рычаг, какой-нибудь трубой, лишь бы она подходила по диаметру. Он ушел в мастерскую станции и вскоре вернулся с метровой трубой. Дело пошло веселее, но все равно, когда окончательно стемнело, мы закончили работать и подсчитали свои «трофеи» их оказалось только пять. Но, думаю, на первый раз и то хорошо. Вскоре пришёл мастер, принял нашу работу, что-то в блокнот записал и сказал: «Деньги за работу получите завтра в кассе». Затем посмотрел на нас оценивающе и говорит: «Вам, парни, надо вес набирать, а то на такой работе с вашим весом делать нечего, разве что в кассе работать, но там место уже занято, так что только вес набирать. А работы у нас много, эта ветка протяжённостью четыре километра, её надо разобрать, а затем положить новые и шпалы, и рельсы, а людей не хватает. Так что, ребята, давайте набирайте вес, ходите обедать в наш буфет, там для работников дороги обеды не дорого, ешьте больше мяса, оно даёт силу, так что старайтесь. Теперь до свидания, до завтра». Попрощался и ушёл. Михаил, глядя на меня сказал: «Вот так, Сеня, а мы с тобой по пирожку с капустой съели, и потому к вечеру еле ноги таскаем. К своему здоровью надо относиться серьёзней». На другой день, я встать с постели не мог, всё болит: руки, ноги, спина, голова, нет, голова не болела, она была занята тем, что думала, как быть дальше. Я ведь до этого физически не работал, а тут сразу такая нагрузка, думаю, если так будет каждый день, то лучше вернуться в театр, хотя и возвращаться неудобно, скажут, трудностей испугался, а в советское время это было такое пятно, от которого не отмыться.

Подошла ко мне Дуся и спрашивает: «Ты почему не встаёшь, заболел что-ли?» Я ей рассказал про свои болячки, она внимательно выслушала и говорит: «Сеня, со мной тоже такое было, когда, я первый раз пошла, солому копнить, то я вилами там так намахалась, что утром подняться не могла, всё болит, а на работу идти надо, и я ходила, дня через четыре всё прошло. Так и у тебя будет. Вставай потихоньку и пойди лука на поджарку нарви, завтракать будем». Я еле поднялся, всё тело болит, а Дуся меня ещё за луком в огород посылает, никакой жалости к своему ближнему. Иду, еле передвигаю ноги, поплясал, около грядки вприсядку, нарвал луку, назад иду, чувствую, что ноги двигаются лучше, значит, дело идёт на поправку, надо только хорошо размяться. Позавтракал, пошёл к Лёвиным, Михаил сидел и держал на руках своего племянника двух лет, состояние его было примерно такое, как и у меня. Поговорили с ним немного, решили сегодня не ходить на работу, Ивана дома не было, пошёл на телеграф звонить в совхоз, узнать, когда можно приступить к отделке школы. От нечего делать я пошёл в сад, фрукты были ещё зелёные, так что полакомиться было нечем. Нашёл себе работу, начал таскать от колонки воду в бочки. Вскоре пришёл Иван и рассказал последние новости. Говорит, что звонил в совхоз, школа к отделке ещё не готова, каменщики сидят без камня, так что недели две или три придётся нам поработать на железке, через пару дней я к вам подключусь, жена идёт на поправку. Звонил на станцию мастеру, он понял ваше состояние и отпустил на два дня, так что ещё завтра отдыхайте.

В этот день я у Ивана в саду провозился до вечера, у него и обедал, и ужинал. На другой день работал у брата на складе, так и прошли эти два дня. Наступил рабочий день, и мы с Михаилом отправились снова таскать шпалы, вернее мы их не таскали, а ломами скатывали с насыпи. День прошёл более-менее, ломота в теле понемногу проходила, да и приятно было получить заработанные деньги, хоть и небольшие, но всё же. Позже, Михаил и я, втянулись в работу и дело пошло быстрее. Да и здоровья прибавилось, начали хорошо питаться, закрепились мышцы, и стали чувствовать себя сильнее. Теперь за день мы убирали до двадцати шпал, но объём работы был очень большой, порядка двух тысяч шпал. Хоть на этой ветке кроме нас работала ещё одна бригада, но работы хватало всем. Вскоре Иван присоединился к нам, дело пошло ещё веселей, объём работы стали выполнять больше, но, правда и заработок теперь делили на троих, но все равно, получалось неплохо.

Весь заработок я отдавал брату, оставлял себе только три рубля на обед. Видно было, что мой заработок и брату, и Дусе приносили радость, как-никак достаток в семье. Так я с Лёвиными проработал до конца июня, пока мы не получили сообщение из совхоза, что школа к отделке готова.