Приватизированная граница
Приватизированная граница
Но мы говорили только о «братских» преференциях, которые Лукашенко выторговал официальным путем. И за счет этих «преференций» уже довольно долгое время существовало и существует белорусское государство, со всеми его многочисленными льготниками, разветвленной системой социальной защиты — в общем, та популистская модель, которая без внешних инъекций существовать бы попросту не могла.
Однако менталитет его команды был слишком «совковым», если бы она могла этим довольствоваться.
«Не будем забывать, — говорит Ярослав Романчук463, — что Лукашенко пришел во власть, может быть, с одним пиджаком и далеко не богатым человеком. Поэтому когда у тебя вдруг появляется возможность продавать неограниченно лицензии, квоты, которые стоят очень много, трудно сдержать неутолимое желание как можно быстрее нахапаться, нахапаться, нахапаться — и повысить свой статус, по крайней мере, в глазах других».
Естественно, что этой команде для полного счастья захотелось, как в старом советском анекдоте, приватизировать хотя бы полтора метра государственной границы.
6 января 1995 года было подписано Соглашение о таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь. Российские дельцы, естественно, обрадовались: зона беспошлинной торговли расширилась на десять миллионов потребителей. Такое завоевание всегда полезно.
Двадцать шестого июня 1995 года возле белорусской деревни Речки Александр Лукашенко и Виктор Черномырдин с блеском в глазах и радостными улыбками убрали символический таможенный знак, что означало ликвидацию границы между Беларусью и Россией.
Не могло же российское руководство подумать, что это не великая Россия будет иметь преференции на территории Беларуси, а Беларусь, говоря полублатным сегодняшним жаргоном, «поимеет» Россию со всеми ее ста пятьюдесятью миллионами населения?! А произошло именно так, в чем легко убедиться на простом примере.
«22 ноября 1995 года Александр Лукашенко подписал распоряжение, освобождающее государственное торгово-экспозиционное предприятие "Торгэкспо" от уплаты таможенных пошлин, акцизов и НДС на товары, поставляемые в Беларусь на основании контрактов, "согласованных с Управлением делами" (президента Беларуси. — А. Ф.). Уже 23 ноября был подписан первый контракт между фирмой "Торгэкспо" и фирмой "Union Distribution Ltd", зарегистрированной в Великобритании, на поставку в Беларусь товара на сумму $500 млн… Товар начал поступать в Беларусь, причем настолько активно и такими партиями, что масштабы возможных экономических последствий распоряжения президента наверняка перерастут рамки отдельно взятой страны»464.
Конечно, одновременное поступление товара на полмиллиарда долларов легко могло обрушить белорусский рынок. Но авторы идеи «правильного» использования «полутора метров государственной границы», оказывается, ориентировались на рынок российский.
«Деньги, которые можно получить на белорусском внутреннем рынке, это просто капли, слезы, по сравнению с тем, что можно сделать в России, — рассказывает Ярослав Романчук. — Если провести полулегальную (в Беларуси она была "легальной") транзитно-экспортную операцию. Я думаю, эти "остроумные" схемы предложили Лукашенко российские друзья, которые помогали в какой-то степени прийти ему к власти в Беларуси465. На этих схемах российские структуры и Лукашенко с его ребятами имели возможность заработать очень много. Вопрос дележа этих денег — это другой вопрос. Неизвестно, как они это все делили, но раз поддержка Россией была устойчивой до последнего времени, значит, всех все устраивало».
С последним приходится согласиться: не траться минчане на установление «добрых отношений» со многими влиятельными людьми в Москве, не удалось бы белорусским «контрабандистам» так легко и непринужденно «бурить скважины» в российском бюджете466. Ведь именно российский бюджет в результате аферы с «Торгэкспо» и ей подобных недополучил сотни миллионов долларов. «Это большие средства. Беларусь, по сути, выдаивала российский бюджет», — говорит Леонид Синицын.
«Торгэкспо» стала символом того, как скандально «зарабатывает» белорусская власть, еще и потому, что скандальным оказался и товар, который она продавала. То там, то здесь на железнодорожных путях журналисты и не в меру ретивые таможенники обнаруживали спирт и водку, зачастую даже без сертификата качества, которые принадлежали фирмам, «отрезавшим» кусочек от льгот «Торгэкспо». Все они предназначались для продажи на российском рынке и спаивания, таким образом, русского люда недоброкачественным алкоголем. Причем недополученные белорусской казной акцизы исчислялись в данном случае тоже многими миллионами.
Смешно было бы думать, что Лукашенко был не в курсе этих махинаций. Вот, скажем, свидетельство Александра Пупейко:
«Думаю, что еще одной причиной разгрома "ПуШе" были нюансы, связанные с тем, что я разозлил Лукашенко историей с "Торгэкспо", задержав проплату одной из фирм. Я был в кабинете премьер-министра Чигиря, когда Лукашенко по телефону в ультимативной форме просто приказывал ему, чтобы Пупейко заплатил миллион долларов фирме "Торгэкспо". Чигирь включил громкую связь, чтобы я это слышал. И я слышал».
Собственно, Лукашенко ничего и не скрывал. В его указе прямо сказано, что средства, сэкономленные предприятием «Торгэкспо», поступают на счет Управления делами президента. Именно поэтому все скандалы с «Торгэкспо» не помешали его ребятам создавать все новые и новые фирмы для «заработка».
Одну из подобных структур для «вымывания» денег из таможенных платежей, которые надлежало получить России, предложили создать именно россияне.
В мае 1995 года была проведена учредительная конференция Фонда поддержки и развития культуры имени Махмуда Эсамбаева. Фонд был зарегистрирован в Министерстве юстиции, а уже 20 июля подписал с Управлением делами президента Республики Беларусь договор о сотрудничестве по финансированию строительства, реконструкции и ремонта принадлежащих Управлению делами объектов здравоохранительного комплекса в размерах до 45 миллионов долларов. Перечисление должно было начаться с первого квартала 1996 года. Взамен правительство Беларуси обещало освободить фонд от уплаты всех видов сборов и акцизов по контрактам, заключенным до 31 декабря 1995 года.
«Через три дня ФПРК заключил контракт с английской компанией "Starcross c|o Termast Ltd." на поставку товаров на $ 250 млн. Английская компания — обычная офшорная фирма, которая является звеном в перекачке денег на Запад. Российские бизнесмены, которые контролировали все операции фонда… изменили схему прохождения товара. Согласно дополнению № 1 от 7 сентября к контракту, фонд уже не покупал товар, а брал его на реализацию за 2,5 % комиссионных. Эта схема позволяла платить меньше налога на территории страны, где реализовывался товар, и больше денег выкачивать за границу. Более того, английская фирма брала на себя обязательства фонда по уплате всех таможенных пошлин и других сборов. Расчет на то, что "белорусские лохи из М-ской области" среагируют не сразу, оправдался»467.
«Лохи из М-ской области» действительно среагировали далеко не сразу. Однако все-таки среагировали, в результате чего Фонд никаких денег так и не получил. Дело было накануне референдума, и никто не намеревался позволять затеявшему этот «лохотрон» российскому бизнесмену Мусе Идигову унести с собой все средства, которые были позарез нужны и в Минске.
Это вовсе не единичные случаи. Лукашенко и сам констатирует: «Президент таких документов издал десятки»468. И далеко не все случаи стали известны прессе. Но и того, что попало в печать, хватает, чтобы понять, как специальные фонды, о которых мы уже говорили, пополняются за счет государственной границы, которой в Белоруссии далеко не полтора метра.
Зачем это все России?
Но отчего же российская элита с таким «желанием», отмеченным экономистом Леонидом Заико, «отдавала себя», предоставляя Лукашенко возможность беззастенчиво зарабатывать в ущерб российскому бюджету? В чем тут дело, кроме известной доброты Бориса Ельцина?
Есть два варианта ответа. Первый прост. Российская элита не понимала, что происходит.
Но если мы согласимся с таким ответом, то признаем высших должностных лиц российского государства попросту невменяемыми! У них под боком проделали дырку в таможенном пространстве, выкачивают через нее миллионы долларов, а они — не видят?!
Очевидно, что все много сложнее.
Россияне могут спокойно позволить так беспардонно пользовать свою страну только в одном случае: если на принятие соответствующих решений влияют те, кто заинтересован в этом экономически.
Не случайно, например, время от времени по Беларуси распространялись самые разные слухи о заинтересованности тогдашнего председателя Совета Федерации Егора Строева в особом режиме благоприятствования на жлобинском, или, как официально звучит его название, Белорусском металлургическом заводе469.
Длительное время «доброй феей» Лукашенко был Борис Березовский. Несмотря на всю свою демонстративно выказываемую ненависть к российским олигархам, Лукашенко легко сумел найти с ним общий язык, после того как Березовский в 1997 году, добиваясь освобождения из-под стражи съемочной группы ОРТ, привез к нему группу влиятельных руководителей российских СМИ. Это была со стороны Березовского своеобразная демонстрация силы: мол, я с ними со всеми могу договориться. Собеседник быстро понял значение происходящего, и взаимопонимание между Лукашенко и Березовским после этого было всегда. Особенно — в бытность Березовского исполнительным секретарем СНГ470.
Были и откровенные лоббисты-добровольцы. Вспоминает Юрий Хащеватский:
«Однажды — это было в 1996 году, накануне референдума — я беседовал с Егором Гайдаром. Я тогда, помню, спросил его:
— Зачем Россия, в ущерб своему имиджу, поддерживает такую одиозную фигуру, как Лукашенко?
В ответ Гайдар грустно улыбнулся и сказал:
— Для России территории всегда были важнее здравого смысла!».
Разумеется, в авангарде лукашенковского лобби оказался российский генералитет, ностальгирующий по тем временам, когда все участники Варшавского договора по команде из Москвы охотно строились в три шеренги.
Вспоминает бывший министр обороны, генерал-полковник Павел Козловский:
«Встречаясь со мной в 2001 году, в то время, когда я готовился баллотироваться в президенты Беларуси, многие бывшие мои коллеги, даже по училищу, говорили: "Ну почему ты против Лукашенко? Ведь он настроен на союз с Россией, настроен против Запада, а Запад хочет нас задушить". Люди в погонах не только сами так думают, но лоббируют эту точку зрения».
Россия при Ельцине откровенно стремилась попасть в клуб великих демократических государств. Но в этом словосочетании «великие демократические» главным все же оставалось слово «великие», а уже потом — «демократические». Страна не могла забыть, что она еще совсем недавно была могущественной империей.
Тем более что бывшие советские республики просто выстроились в очередь, чтобы попасть под натовский военный зонтик. А «в Беларуси Лукашенко гарантировал некоторую отторженность от Запада и какой-то спокойный период времени в оценке перспектив военной безопасности. Скажем, в контексте расширения НАТО, Беларусь была, по существу, единственным союзником», — говорит Леонид Заико.
Павел Козловский продолжает:
«России крайне невыгодно потерять Беларусь как стратегического партнера на западном направлении. Беларусь ей нужна исходя из военных интересов. Пусть не строить оборону против НАТО, пусть на предмет борьбы с терроризмом, но нашим государствам выгодно иметь кооперацию — в объединенных системах ПВО, в программах по созданию систем вооружений. Однако не следует считать, что мы — какой-то форпост против НАТО. Мы для НАТО пустяк: подметкой прошли — и нас нет. Это печально и страшно. Но для России — это 700 километров полета ракеты до Москвы. Все-таки — 700 километров».
Именно так — «все-таки 700 километров» — думают и российские генералы471.
И бальзамом льются лукашенковские речи на раны исстрадавшихся по кончине Варшавского договора российских генералов:
«Мы бы хотели большего сотрудничества с предприятием военно-промышленного комплекса… Прошу — дайте несколько комплексов С-300, которые под забором в России валяются, снятые с дежурства, у нас сложились проблемы на западном направлении по контролю за воздушным пространством. Это пространство не только защищает Беларусь, у нас единая группировка, мы здесь защищаем Россию, потому что западнее Москвы у вас ничего нет, западнее Москвы у вас нет ни одного солдата, кроме белорусского. От Риги до Киева мы полностью контролируем воздушное пространство, нам надо усиливать его контроль»472.
Россия готова была поставлять новое вооружение, что крайне важно для Беларуси — и для ее главнокомандующего тоже. «В Беларуси весь военный бюджет 160 миллионов долларов, но у нас есть своя авиация, — говорит Леонид Заико. — Один современный самолет стоит 30–40 миллионов долларов. Мы никогда бы не могли их иметь — такую авиацию или, скажем, комплексы С-300. То есть вообще для нас это была бы фантастика. Но России это выгодно с военной точки зрения».
Но, поставляя новое вооружение, Россия одновременно использовала Беларусь в качестве посредника, продающего ее «товар» в те страны, куда она сама почему-либо предпочитала его не поставлять. За это Беларусь получала определенный процент.
Вот вам и живой интерес, основа снисходительности к ближайшему соседу. И чего уж тут мелочиться, считая, понимаешь, копейки.
Уже в самом начале своего политического пути Александр Лукашенко хорошо видел, какой успех имеет в России националистическая риторика Владимира Жириновского. Видел, как умирает, чтобы возродиться в новом обличье — но с тем же содержанием, — прохановская газета «День». Он понимал, как и почему эволюционирует от коммунистического интернационализма к великодержавному шовинизму компартия Геннадия Зюганова. И почему такая масса людей голосует за Жириновского и за Зюганова — не потому, что они такие харизматичные, а потому, что их слова безошибочно находят отклик в душах избирателей, испытывающих чувство национального унижения, вызванного распадом СССР.
Лукашенко всегда с готовностью играет на таких чувствах:
«Я все положу на то, чтобы русскому человеку в Беларуси жилось лучше, чем в России!»473.
Да тут еще ежедневные репортажи российских телеканалов, скажем, из Латвии, где русскоязычное население не желает, чтобы их дети изучали латышский язык, или из Туркменистана, откуда россияне потоком потянулись в Россию. Посмотришь, сопоставишь со сказанным Лукашенко и впрямь поверишь, что единственной его целью было построение такого государства, где русским жилось бы так же, как на родине, и даже лучше, чем на родине. Потому что в России всем плохо, а в Беларуси — всем хорошо. По крайней мере, так говорит Лукашенко — всегда, когда ему удается прорваться к российской аудитории. Вот уж кто, как следует из его слов, никогда не предаст, так это «белорусский брат»… Ну разве что, говоря на современном политико-экономическом жаргоне, кого-то «кинет» ненароком.