Заповедь седьмая: «Не укради у хозяина»
Заповедь седьмая: «Не укради у хозяина»
Но Эйдин все-таки был на некотором расстоянии от Лукашенко, он обслуживал власть, как бы находясь в стороне от нее. Тем более впечатляющим был арест женщины, которая от имени этой самой власти и действовала, — управляющей делами президента Галины Журавковой372.
В бизнесе Журавкова вела себя как аллигатор. Правил для нее просто не существовало, особенно с середины 2002 года, когда она почему-то всерьез поверила в собственное всемогущество. Она пыталась монополизировать все, что пахло деньгами, — поставки угля, рыбы, морепродуктов…
В деловых кругах Журавкова проходила под кличкой Мадам. Благодаря близости к президенту ей прощалось все, и об этом знали те, кто пытался заниматься бизнесом. И в конце концов Мадам положила глаз на нефтяной рынок. Подведомственная Управлению делами фирма «Белая Русь» стала одним из крупнейших нефтетрейдеров страны. И вот это, как и в истории с зарвавшимся Витей-колхозником, привлекло к ней внимание уже совсем других людей и структур, контролировавших этот бизнес. Речь идет о бывших сотрудниках белорусских спецслужб. Отодвинутые от реального заработка, они тут же начали сливать компромат на свою чиновную соперницу.
Были задеты клановые интересы, и нефтяная война перешла в «горячую» фазу: начались аресты среди руководителей «Белой Руси». Тогда Журавковой грозила всего лишь отставка. Но она прорвалась к президенту, и — осталась на должности.
Однако Мадам мешала всем: она контролировала слишком большие финансовые потоки и могла стать опасным соперником в приватизации наиболее лакомых кусков государственной собственности. И компромат на нее продолжал поступать.
«Как следует из последнего слова обвиняемой, повод убрать Журавкову с занимаемой должности — это недовольство неких компаний, названия которых она не уточняла, ее работой»373.
Ну а арестовали Журавкову, как известно, не за это. А за то, что ее личный аппетит не был согласован с «хозяином».
…Ее выпустили из-под ареста, вынудив внести небывалый по белорусским меркам залог — несколько миллионов долларов. По утверждению Журавковой, деньги для этого собирали всем миром, продавая чуть ли не самое необходимое.
На суд она ходила как на работу. И только с возмущением кивала головой, слыша, как ее обвиняют в получении больших сумм наличных денег от подведомственных Управлению делами фирм.
Прокурор потребовал для нее четыре года лишения свободы.
«13 января в Верховном суде Галина Журавкова и еще трое обвиняемых, проходящих по делу о хищениях, зачитывали свои последние слова. Мужчины просили судить их не за хищение, а всего лишь за злоупотребление служебным положением, и в качестве наказания назначить им те сроки, которые они уже провели за решеткой. А вот Галина Журавкова виновной себя не признала и произнесла довольно пафосную и эмоциональную речь. "Я чувствую виноватой себя только перед президентом Александром Лукашенко!", — сказала Журавкова в суде и почти расплакалась»374.
На оглашении приговора Журавковой не было. Присудили ее к четырем годам лишения свободы, но в колонию она не приехала — исчезла. При этом милиция особо и не скрывала, что «Мадам» никто не ищет.
А зачем ее искать? Лукашенко и без этого мог быть доволен — на суде из уст Журавковой прозвучало главное: «Это моя ошибка, за которую я страдаю, плачу и буду платить всю оставшуюся жизнь».
Теперь уж никто не посягнет на тот кусок, который ему не разрешил проглотить «хозяин».