Два слова о двух статьях[321]

Два слова о двух статьях[321]

Во-первых, о статье К. Померанцева («Р<усская>м<ысль>». 31-III, 59), точнее, о том, что он говорит по поводу Зинаиды Гиппиус.

З. Гиппиус не признавала деления в литературе по половому признаку на «поэтов» и «поэтесс». «Поэзия не баня, — говорила она, — чтобы в ней была мужская и женская половина».

И вот на основании этого утверждения Померанцев решил, что Гиппиус всю жизнь страдала специальным «complexe d’inferiorite»* [ «Комплекс неполноценности» (фр.).].

Можно же вообразить этакий вздор! Уж ежели Гиппиус каким-либо комплексом страдала, то, скорее, обратным — гордыней, которую «отцы пустынники и девы непорочны»[322], понижая голоса, называли «сатанинской». И неслучайно в кругу иерархов — участников религиозно-философских собраний ее прозвали «Белая дьяволица».

Говорю об этом не для спора. Ни спорить, ни убеждать в чем-либо Померанцева — я не собираюсь. Я лишь хочу подчеркнуть его недобросовестность и безответственность как литературного «критика», что при его способности в высшей степени досадно.

Из всего, что З. Гиппиус написала, а написала она немало (кстати, Эдуар Эррио как-то сказал, что перед ней Французская академия должна бы преклониться), из всех ее рассказов, статей, стихов Померанцев читал две-три статьи и несколько стихотворений, Т. е. — ничего. А Гиппиус из числа авторов «герметических» и открывается не сразу.

Но есть за что Померанцева и похвалить. Отвечая в той же статье Ульянову по поводу освободившегося места первого поэта эмиграции и кандидатов на него, он высказывает одну верную мысль. «Звание «первого», «наилучшего» или «наиболее значительного» поэта, — говорит он, — присваивается историей. О современниках правильнее было бы говорить “любимый”». Верно. Я бы еще подчеркнул, что история в своей оценке не ошибается никогда. Не было такого случая, чтобы поэт, скажем, вроде Апухтина[323], оказался на первом, а равный Пушкину — на десятом месте. Попытка в начале века Бурлюка[324] и футуристов «сбросить» Пушкина и Лермонтова «с парохода» была попросту смешна. Хорошо на нее ответил Игорь Северянин:

Не Лермонтова с парохода,

А Бурлюка на Сахалин!

О второй же статье «Хорошие манеры», в той же «Р<ус— ской> м<ысли>» от 9-ГУ. 59, — следующее.

«Хорошие манеры» — третья в «Р<усской> м<ысли>» — анонимная — статья против «Возрождения». Первые две подписаны псевдонимом, третья — тремя звездочками.

Ее цель — доказать, что «Возрождение» управляется анонимной редакцией — что не верно, — каким-то Ку-клукс-кланом, и всячески эту редакцию опорочить.

В полемику не вступаю, тем более что для автора «Хороших манер» от возрожденской полемики «исходит дурной запах». Замечу, кстати, что не так уж благоухает и статья анонима. Кроме того, непоследовательно упрекать противника, что он скрывает свое лицо, а самому нападать из-за угла в маске.

Предлагаю автору «хороших манер», если он не трус и не подлец, маску снять и вести борьбу честно, в открытую.