Голос крови[395]

Голос крови[395]

Расстояние, отделяющее нас сейчас от России, приблизительно то же, как в начале изгнания. Но тогда мы от России отдалялись, отталкивались, теперь же к ней приближаемся. Кто-то с мачты нашего эмигрантского корабля крикнул «Земля», и мы знаем, что это — Россия, потому что другой земли для нас нет.

В начале марта прошлого года посетил Южную Австралию, порт Аделаиду, советский теплоход «Кооперация», зафрахтованный Академией наук для исследования Южного полюса во время интернационального геофизического года.

А в июле 1956 г. в голландский порт Роттердам пришли корабли Балтийского флота — крейсер «Свердлов» в сопровождении двух эсминцев.

Произошла встреча матросов Балтийского флота и членов научной экспедиции с русскими эмигрантами. Впечатление от обеих встреч совпадают: несомненное взаимное друг к другу влечение двух Россий — зарубежной и советской, — как бы неодолимо-стихийный порыв двух стремящихся соединиться половин. Это чувствовалось в каждом движении, в каждом взгляде, в каждом слове. «Нас разделяет власть, мы же друг с другом сговоримся».

Доступ на теплоход был совершенно неограничен, и все принимались с одинаковым гостеприимством. За двумя, впрочем, исключениями: на «галичан», «размовляющих на ридний мови», смотрели косо, стараясь их не замечать, и всячески избегали общества местных коммунистов. В гости ездили охотно и очень интересовались жизнью за границей. Рассказчику удалось пригласить к себе на дом одного из членов команды. После первых двадцати минут вежливая натянутость прошла, и уже, доезжая до ворот, они говорили на «ты», знали о семьях друг друга, о школах, городах и общих интересах.

Желая выяснить настроение своего гостя, рассказчик задал ему вопрос: «А что, если сделать основной переворот?» Тот ответил, что, по его мнению, менять пока нечего, ибо никто не сможет заменить сразу центральную власть, какая бы она ни была. И добавил: «Все мы сознаем, где все зло находится, и необходимость избавиться от него велика. Но избавляться таким путем, чтобы вся Россия полетела и рассыпалась по швам, мы не собираемся».

Западу они, т. е. советские, не верят, и на вопрос «Как относится Россия к западным государствам?» гость ответил: «А за что же его, Запад-то, любить, а как он относится к нам?»

Такое же недоверие и желание сохранить Россию единую и неделимую у матросов Балтийского флота.

Любопытно, что радиопередачи станции «Свобода» не только не производят никакого впечатления, но даже вызывают насмешку и злобные замечания. Особенно когда передают на галичанском наречии о «президентах» Украины и Казакии.

Резюме. Первое — это что «Кооперация», приехав в Аделаиду советской, уехала в Россию русской. Второе — местные подхалимы не пользовались абсолютно никаким успехом, особенно типы, выражавшие свои просоветские настроения. Их общества избегали. Третье — это что никто, как правило, не говорил «Советский Союз», а всегда «Россия». Четвертое — и это самое важное: какая бы власть в России ни была, как бы трудно ни было, русские люди остаются русскими, верящими в свою страну и ее великое будущее. С этими людьми сразу находился общий язык, общие интересы и надежды. Особенно радушно относились к так называемым старым эмигрантам, главным образом к белым офицерам и не делали никакой разницы между национальностями, за исключением лишь одних галичан.

Очень трогательна роттердамская сцена прощанья матросов Балтийского флота с русскими эмигрантами. «Не хотелось расставаться, — рассказывал один из участников. Пошли в парк, еще сфотографировались. Прощались, как с родными (а чем же не родные, хоть и не кровные?), обнялись, расцеловались братски — матросы в советской униформе и эмигранты-антикоммунисты с революционными значками на лацкане пиджака. Не кривя душой, надо признаться: при расставании подкатил какой-то ком под сердце, слезы сами собой потекли из глаз и у нас, и у них, и мы и они слез таких не особенно стыдились».

Да, кабы не власть, давно была бы одна Россия.

Но ничего, будет.