апрель 29

апрель 29

В Киеве — обвал![ 54 ] Очень многие хотели бы посмотреть, но не достали билетов. Мы своим друзьям помогли — целый список составили. Ясно, в Киеве мое имя не забыли. Критик Семеновский из журнала «Театр» говорил о масштабе события, о глубине и о том, что это независимо ни от кого останется. Но как?

Пригласили в гости Белоусовы[ 55 ]. Смотрел с балкона на ночной Киев. Какой город!.. А ниже был наш балкон, где проходила счастливая молодость. Может, надо было жить на одном месте, не двигаясь? Бог весть. Но ведь «основа жизни — воля». Это я Мережковского цитирую. К поезду незнакомая женщина принесла цветы. Говорит, видела Часовщика[ 56 ] и «Кроткую». Ей интересно, кто из них мне ближе. Вот что на самом деле их волнует.

До Киева были гастроли в Прибалтике. Зрителю в Таллинне надо было привыкать к нашему методу. Приучили так — все обычно жуется и в рот! А тут извольте шевелить извилинами. Во второй вечер прием был лучше. Говорят, в первый ходят «энерголюди» и театральная общественность — элита, по их меркам. Да еще этот беспросветный Ф.М.! Выворачивание внутренностей! Они же — страна цивилизованная, этих проблем у них отродясь не было. В буфете — ликерчики, бальзамчики, кофе со сливками. После первого акта ушло, говорят, человек пятнадцать. Не удержал я их. Но что ж грешить на эстонцев — в БДТ со спектакля ушел Гаврилин. «Душно было... задыхался», — объяснял он Додину. В общем, это вещь нормальная: Толстому, например, Шекспир не нравился. Шекспиру — желтый цвет. Один «театральный деятель» теоретизировал в кулуарах: «В настоящем искусстве все должно идти от мрака к свету. А у них? Все наоборот...» Сказал бы об этом мне, а не за кулисами.