Франц Лист и княгиня Витгенштейн

Франц Лист пережил один из удивительнейших романов. Он любил, был любим и, тем не менее, не мог жениться на предмете своей страсти. Препятствий было много. Когда же препятствия исчезли, он сам отказался от цели, к которой стремился много лет. Вот в общих чертах содержание этого удивительного, далеко еще не выясненного романа.

Возлюбленной его была княгиня Сайн-Витгенштейн, урожденная Ивановская. Благодаря своему отцу, человеку серьезному и строгому, она получила основательное воспитание, научилась мыслить логически, познакомилась с хозяйственными делами и выработала в себе глубокий практический ум. Затем, дальнейшим воспитанием ее занялась мать, человек совсем иного рода. Мать любила свет, удовольствия, блеск, знакомства с знаменитостями, путешествия. Таким образом, в душе Каролины ужились два противоположных течения: идеализм и практицизм. Одно не мешало другому. Поэзия и проза шли об руку, дополняя друг друга.

По настоянию отца, Каролина 17-ти лет вышла замуж за князя Николая Сайн-Витгенштейна, сына русского фельдмаршала, человека грубого, развратного, расточительного. Жить с ним было нельзя, и она обратилась к императору Николаю I с просьбою о разводе, намереваясь потом просить о том же папу. К этому склоняла ее еще любовь к Францу Листу, с которым она познакомилась в 1847 году во время его пребывания в Киеве и произведения которого приводили ее в восторг еще раньше. На почве взаимной любви к музыке и начались между ними близкие отношения. Лист тогда носился с грандиозным музыкальным планом. Он хотел, чтобы его «Божественная Комедия» (по Данте) была исполнена с иллюстрациями соответствующих сцен из бессмертного произведения флорентийского поэта путем диарамы (нечто подобное сделал Лист у Мункачи, когда за полотном его картины «Смерть Моцарта» играл реквием, при звуках которого Моцарт испустил дух). Но план, требовавший для своего исполнения огромной суммы, не удался, хотя Каролина вызвалась дать эти деньги.

Близость отношений между Листом и Каролиной еще более усилилась, когда композитор-виртуоз приехал к ней в одно из подольских поместий, чтобы погостить. Конечно, дело кончилось бы браком, если бы просьба о разводе имела успех. Но она не имела успеха. Наоборот, получился приказ о конфискации ее имений и о запрещении ей самой возвратиться в Россию (она жила в то время в Карлсбаде). Положение было ужасное. С одной стороны — закон, преграждающий путь к любимому человеку; с другой — общество, которое не простит ни единого шага через границу, проложенную давно установившимися понятиями и обычаями. Что было делать?

Н вот она решилась. Как свидетельствует ее дочь, Мария Липсиус, выпустившая в марте 1900 года в Лейпциге «Письма Франца Листа к княгине Каролине Сайн-Витгенштейн», она, т. Е. Каролина, «принесла для Листа в жертву все: свое отечество, свои хозяйственные занят в поместьях, свое видное положение и даже — в глазах близоруких, которым недоставало способности ценить ее высокую, строгую нравственность, — свое доброе имя; она начала удивительным образом борьбу с тираническими силами и одновременно с мелкими затруднениями и довела ее до конца… Она создала ему дом, следила там за его духовной деятельностью, пеклась о его здоровья; для его блага она урегулировала малейшие привычки, оберегала его от излишеств, заботилась обо всех его делах с неустанным участием, отдалась попечению о его матери и детях и творила гостеприимство, которое вряд ли можно было оказывать более дружески, более благородно».

Что Лист, питавший большую склонность к идеальным женщинам, одною из которых, несомненно, была Каролина, отвечал ей такою же искренностью и привязанностью, понятно само собою. Его письма к ней дышат не только поэзией, но и вдохновением. «Пусть добрые Божьи ангелы несут вас на своих крыльях вместе с Маньолеттой» (княжна Мария) пишет он ей в одном письме. В другом он замечает: «Потерпите, возлюбленная и бесконечно дорогая невеста, сестра, подруга, помощница и опора, радость, благословение и слава моей жизни». В третий раз он посылает ей следующую фразу, которую мы оставляем непереведенною: «Elle (речь идет о дочери княгини) est devenne pour moi le signe manifesto de la bont de Dieu pour nous et son image se relie saintement dans ma pens?e A vos traits de fiamme, comme la figure de la Viferge a celle du Christ». Это уже не любовь, а экстаз, не страсть, а умиление…

Когда над княгиней Каролиной разразился неожиданный гром, она уехала в Веймар. Туда же последовал и Лист, и влюбленные поселились в одном замке, который отдала Каролине великая герцогиня, принявшая большое участие в судьбе пострадавшей. Двенадцать лет, проведенных в Веймаре, были лучшею порою в жизни Листа. У него действительно оказался собственный «дом». За ним ухаживали, охраняли его вдохновение. Каролина была сотрудницей Листа в его книге о Шопене и, когда ее спросили, что принадлежит в этой книге Листу и что ей, отвечала: «Раз два человека настолько связаны, что составляют одно целое, то нельзя указать, что сделал один и что было сделано другим». Она же вдохновила ему ораторию «Св. Елизавета». Лучшие представители тогдашней умственной знати Германии, Франции и Англии собирались в ее салоне, где, кроме нее, блистала еще ее дочь Мария, вышедшая впоследствии за князя Гогенлоэ.

Как, однако, ни счастливы были возлюбленные, но им нельзя было не сознавать, что они занимают ложное положение в глазах общества. Но оно вскоре переменилось. В России вступил на престол император Александр II, а вместе с этим была удовлетворена просьба Каролины о разводе. Наконец, можно было осуществить давнишнюю мечту. Оставалось еще испросить у папы согласие на развод, но папа даст! И действительно, папа согласился. Уже был назначен день бракосочетания, как вдруг получается из Рима весть: папа берет согласие назад! Говорили, что какие-то темные личности были накануне у папы и убедили его переменить мнение. Во всяком случае то, что было близко и возможно, сделалось невозможным и далеким.

Отчаяние Каролины не знало границ, но подоспела неожиданная помощь: умер муж. Теперь уже не могло быть и речи о препятствиях. Пала последняя преграда. Но радость Каролины и на этот раз была непродолжительна: Лист, бывший всегда религиозным неожиданно постригся в монахи. После этого надежды уже не было.

Что заставило Листа постричься в монахи как раз в то время, когда давно желанная цель могла быть осуществлена, так и остается тайною до настоящего времени. Ни воспоминаний близких в нему или в Каролине лиц, как, например, французской писательницы Мелегари, ни опубликованные недавно дочерью Каролины письма ее к Листу не раскрывают этой тайны. Лист и Каролина унесли ее в могилу: он в 1886 году, она — через семь месяцев после его смерти, которую пережить не могла.