Граф Мольтке

Граф Мольтке[123] был не только великим военачальником, но и великим молчальником. Последнее тем более удивительно, что он владел шестью языками. Эта давало повод говорить, что Мольтке молчит на шести языках. Все знавши его характер только в редких случаях отваживались нарушить молчание в его присутствии. Само собою разумеется, что жена его реже всего нарушала это молчание. Этим, вероятно, и объясняется то обстоятельство, что знаменитый полководец прожил с женою 26 лет в полном согласии и счастье. Она умерла в сочельник 1868 года. Мольтке часто вспоминал о ней с сожалением. Он возвел в своем имении мавзолей на холме. Перед алтарем маленькой часовни в этом мавзолее стоял простой дубовый гроб, в котором покоились смертные останки его жены. На гробе всегда лежали свежие листья. В полукруглой нише у алтаря стояла великолепная фигура Христа, поднявшего руки для благословения, а над ним сияли слова: «Любовь — исполнение закона».

Вскоре после смерти жены Мольтке (кстати сказать, она была наполовину англичанка, урожденная Бэрг) с ним встретился в зоологическом саду верхом на лошади известный историк Банкрофт, бывший в то время посланником Соединенных Штатов в Берлине. «Первой моей мыслью было, — рассказывал Банкрофт, — повернуть в другую аллею; но я сообразил, что граф может это ложно понять, и поэтому, поклонившись ему, я поехал рядом с ним, предоставляя „великому молчальнику“ завязать разговор, если ему это захочется. К моему величайшему удивлению, он начал оживленно разговаривать, причем рассказал мне, каким бесконечно счастливым человеком сделала его жена и что он в ней потерял. Он с восторгом отозвался также о разнообразных ее добродетелях. Вдруг он погрузился в серьезное молчание. Им овладела, по-видимому, новая мысль. „Знаешь ли, — начал он, минуту спустя, — мне только что пришло в голову, что в конце концов все-таки лучше, что случилось это теперь, а не после. Я убежден, что раньше или позже произойдете вторжение французов. Представьте себе, если коварное счастье на войне повернется против нас! Печаль по поводу наших поражений сократила бы ее жизнь. Нет, нет, это было бы гораздо хуже“».