Рафаэль и Форнарина

Кто была таинственная девушка, с которою Рафаэль провел лучшие годы жизни, которую он воспел в столь пламенных выражениях в своих сонетах и в угоду которой откладывал брак с Марией Бибиеной? Современники Рафаэля только мимоходом упоминают о ней в своих биографиях, как о любовнице художника. Никто из них не называет ее имени, не указывает даже, к какому классу она принадлежала.

На одно только мгновение выплывает из густого мрака образ очаровательной незнакомки, да и то тогда, когда Рафаэль был при смерти. Ученики и друзья художника собрались вокруг его смертного одра и плакали. Его возлюбленная стояла на коленях у его постели. Она хотела громко молиться, но слезы душили ее и она в отчаянии закрыла лицо руками. Вдруг открылась дверь и вошел посол папы, чтобы передать умирающему благословение главы римской церкви. Увидев стоящую на коленях женщину, посол приказал удалить ее, так как он не мог передать отходящему в вечный мир Рафаэлю папское напутствие в присутствии девушки, жившей с ним в преступной любви. Девушке предложили уйти, но она судорожно ухватилась за ножки кровати. Пришлось употребить силу. Девушка была удалена. Рафаэль принял папское благословение и, вспомнив с раскаянием о невесте, жизнь которой была им разбита, испустил дух. Вот и все, что оставили современники о любви Рафаэля к Форнарине, бросившей из страсти к художнику родителей и поселившейся в его доме.

Вокруг имени Рафаэля и его возлюбленной составилось много легенд, но записываться они стали только через сто лет после его смерти. Имя девушки, которую любил великий художник, по-прежнему осталось неизвестным. В легендах говорилось только о Форнарине, о булочнице. Так ее и стали называть после. Булочная ее отца находилась недалеко от церкви св. Цецилии. Около нее был садик. Там, в этом садике, часто сидела Форнарина, и так как молва о ее красоте распространилась по всему Риму, то мимо садика то и дело блуждали молодые люди, преимущественно художники. Рафаэль, которому по приезде в Рим было 25 лет, не мог, конечно, быть исключением и при первом же взгляде на красавицу-булочницу тотчас же воспылал к ней неукротимой страстью. Можно, конечно, думать, что между великим живописцем и скромной девушкой завязались такие же отношения, как между Фаустом и Маргаритой. Но это ошибка. Форнарина далеко не ценила великого таланта человека, к которому сама привязалась со всем пылом молодой страсти. Все ее мысли были сосредоточены только на красивых платьях, на маскарадных удовольствиях и на любви к своему любовнику.

Одновременно с именем долгое время не знали также и портрета Форнарины. Еще недавно портретом Форнарины слыла красивая женская головка работы Рафаэля в галерее Уффици, во Флоренции. Теперь не подлежит никакому сомнению, что портрет этот вовсе не принадлежит кисти Рафаэля (полагают, что он написан Фра-Себастиано) и изображает одну куртизанку, по имени Беатриче ди-Феррара. Другие знатоки Рафаэля придерживались мнения, что Рафаэль увековечил свою возлюбленную на портрете, известном под названием «La donna velata» — женщины с вуалью (он находится в галерее Питти во Флоренции). Только благодаря новейшим исследованиям и, главным образом, благодаря римскому художественному критику Антонио Валери, работа которого впервые появилась три года тому назад в римском журнале «La Vita italiana», мы знаем настоящий портрет Форнарины. Описывать ее черты — излишне: они известны всем. Форнарина — это Сикстинская Мадонна. Для нее, для этого величайшего из произведений величайшего художника, служила моделью дочь простого булочника! Милое личико девушки с благородными чертами, дышащее безыскусственною свежестью, искренностью и внутренней любовью, превратилось под гениальной кистью Рафаэля в удивительную Мадонну, спокойно шествующую в небесах со своею божественною ношею — младенцем Христом на руках. Жуковский в избытка восторга назвал эту Мадонну «одушевленным престолом Божьим, чувствующим величие сидящего». Любовь Форнарины была некоторым образом также престолом для божественного гения Рафаэля, так как благодаря ей, благодаря её влиянию, выразившемуся не в непосредственных указаниях и советах, которых она дать не могла, а в способности вызвать необычайный подъем духа, в умении близостью своею одухотворить работу возлюбленного, Рафаэль поднялся на недосягаемую высоту художественного совершенства.

Раз мы знаем портрет Форнарины («Святая Цецилия» также напоминает ее), мы знаем также и ее душу, потому что Рафаэль обладал редким даром отражать душу в чертах лица. У Форнарины был прекрасный полный бюст римлянки. Она не отличалась страстным темпераментом. Основными свойствами ее характера были искренность и преданность. Ум не сквозить в ее глазах, но зато в них, как и на всем лице, видно глубокое чувство. Она была скорее немецкой Гретхен, чем итальянской Ниной.

Благодаря Валери, мы знаем теперь также и настоящее имя Форнарины: ее звали Маргаритою Лути. Итальянский исследователь нашел его в одной из рукописей флорентийской библиотеки и в списке монахинь одного монастыря, куда бедная девушка поступила после безвременной смерти своего возлюбленного.