8
8
Вот довольно значительный по объему фрагмент из стенограммы встречи главы администрации края с представителями политических партий и объединений края (27.09.97).
В нем отражено, в какой общественно — политической обстановке приходилось работать губернатору. Вдумаемся в смысл происходящего в тот момент.
«…Войтехов. О выборах в ЗСК, Народ устал выбирать. Он выберет топор и вилы. Народ жаждет оздоровления жизни. А выборы втравят в новые траты. Это отвлечет правительство от оздоровления экономической жизни Кубани, и если мы посмотрим, кто за этим стоит, мы наткнемся на того, кто сначала выпустил Глотова на сцену, потом вкладчиков, потом Гельвидеса. Я считаю, что выборы проводить несвоевременно.
Кондратенко. Я часто иду поздно домой и думаю: почему? Почему я за все происходящее должен делить ответственность с сионистами? Ведь они скажут, что Кондратенко все развалил. Они коммунистов поливают грязью, а коммунисты не продавали Отечество, не продавали свой народ. В оппозиции легко находиться. Но уже идет оздоровление в сознании людей. Люди уже понимают, где сионисты, а где кто…
Руководить — значит предвидеть, а предвидеть — значит не допустить провалов. А я не имею права освободить нижестоящего руководителя. Как это можно — избрать, требовать наведения порядка, и в то же время говорят — никуда не лезь? У меня сейчас противовес только ЗСК. Потому что тоже не святой. Деньгами, славой и властью нынче все упиваются. Кого у нас сейчас избирают? Тех, кого подсунет сионистское телевидение и сионистская пресса. Наших бывших первых секретарей я не узнаю. Кто был тогда сволочным, они и стали первыми демократами и хапугами.
Кравченко. Вы нас пригласили для совета, сообщили нам вопрос, который должен быть обсужден. Но где обсуждение? Так без конца можно говорить обо всем и ни о чем. Я предлагаю обсудить здесь главный вопрос, если вы действительно интересуетесь нашим мнением. А то вы задали тон, и мы должны осветить ваше мнение своим присутствием. Давайте все?таки вести не монолог, а диалог.
Кондратенко. Хорошо. Задавайте ваши вопросы.
Голос из зала. Я хотел бы узнать, какова ситуация с бензином?
Кондратенко. Везти нефть за границу стало выгоднее…
Голос из зала. Вы ушли от ответа на вопрос. Ни в крае, ни в городе нет массовой патриотической газеты. У нас хорошо набирает обороты империя «Краснодарские известия», для них отстегиваются приличные деньги из бюджета…
Кондратенко. А почему вы это позволяете?
Голос с места. А почему вы позволяете, будучи главой края? В крае отсутствует массовая политическая газета.
Кондратенко. «Кубань сегодня» — очень патриотическая газета. «Кубанские новости»…
Голос с места. Нужно выделить время на телевидении для показа фильма о животноводстве.
Кондратенко. Мы эту ленту направим во все телестудии края. Мы разделаем сионистскую мафию в Краснодаре! Мы покажем все ее нутро! Весь край содрогнется! И больше они на политическом горизонте не появятся. Их размажут по стене, как…
Голос из зала. Есть программа борьбы с сионизмом в крае?
Кондратенко. Борьба — это не просто программа. Это работа над душами людей. Нужно преодолеть страх, который охватывает русских. Стоит русским взяться за руки и сказать — «фу» — и они растают, как мираж. Они же только в управлении, в финансах и СМИ. Вот гнездовье сионизма. Не обращайте свой гнев на евреев. Евреи — это нация. Многие из них мучаются, как и мы с вами, от сионизма. Им ругать сионизм сложнее. Я не антисемит, а антисионист. Это разные вещи. Как фашизм и немецкая нация. Это не одно и то же, это надо различать.
Кравченко. Каков статус этого собрания?
Кондратенко. Произвольная встреча.
Кравченко. Она проходит в слишком вольной форме. Вместо того, чтобы нормально работать с организациями в форме общественной палаты, где решения скреплялись бы каким?то документом, здесь идет дискуссия о сионизме.
Кондратенко. На воре шапка горит?
Бахметова Любовь Ивановна от Краснодарской краевой ассоциации по защите прав потребителей. У нас голод по общению с губернатором, которого мы избрали. У меня вопрос: что делается вами и вашими единомышленниками по привлечению к ответственности за разрушение сельского хозяйства на Кубани? Второй вопрос: вы анализировали, что делала прокуратура края, когда шло это разрушение?
Разрушается не только сельское хозяйство, но и детей уничтожают. Пример: случай в школе № 35, где 10 апреля было разбросано неизвестное вещество, и более сотни детей получили отравление. Родители обращались в разные инстанции, но получили отказ. Я тоже обращалась, но никто не был привлечен к ответственности, не было заведено уголовное дело.
…Вчера было очередное заседание суда. А прокурор Западного округа и Басацкий тут же начали борьбу с нашей организацией.
Кондратенко. Позвоните Басацкому, пусть подойдет сюда.
Тот же голос из зала. Считаю, что перевыборы ЗСК не принесут пользы. Они должны состояться не раньше ноября следующего года.
Кондратенко. Добиваться в судах правильных решений трудно. В стране управленческая преступность срослась с сионистской. Это мафия. Другой надежной опоры у сионизма в России нет. Даже в среде богатеев уже идет прозрение. У меня сидел один сверхбогатый, исповедовался, плакал. А я у него когда?то в найме работал. Могут ли сионисты опереться на рабочий класс? Подкупить его можно. Можно и ветеранам кинуть подачку. Они же голодные, тут же кидаются.
Но настоящая опора у сионистов — криминальный мир. Поэтому они будут крутыми, пока не произойдет перемена наверху. Все нити идут в Москву. А Кондратенко, как ни выпрыгивай из штанов, что он может сделать? Они в прессе своей борзеют. Но в Москве уже что?то шатнулось. Это чувствуется по лидерам, которые сразу ко мне кинулись: «Батько, мы с тобой!». Я понимаю, что в этом не все искренни. При другой обстановке — некоторые тут же копают под тебя. Они же работать не умеют, они трусливы. Пока тут, под платаном, патриоты не расстреляют троих, продавших интересы России. Только тогда будет порядок. И скажет народ: давно было пора.
Гельвидес. Я один из тех, кто подавал иск об отмене части закона и продлении депутатами первого созыва своих полномочий на два года.
Мы посмотрели сильный фильм, который показывает всю глубину нашего экономического и морального падения. Хотелось бы, чтоб он был показан по ТВ в Васюринской.
…Выборы в ЗСК надо проводить.
Продлевать сроки полномочий незаконно. Государство должно быть правовым. Здесь люди мужественно встали на защиту закона… Ведь те люди, которые были противовесом Вам в 1991 году, теперь около Вас. Не обманитесь.
Кондратенко. Я все помню.
Гельвидес. Вы всех оппонентов называете сионистами. В ближайшем Вашем окружении те, которые Вас предавали и еще предадут, а те, которых Вы отшвыриваете, — у этих людей стержень… Я состою в Компартии РФ. Не ошибитесь!
Кондратенко. Мы вчера на правительстве зачитали письмо, вызывающее тревогу, потому что оно содержало приговор обманутых вкладчиков. Они обещают всех виновных расстрелять, взорвать и сжечь. И фамилии названы. Почему правительство не может давить на следственные органы, на суд? Там добрую часть надо арестовать. Мы не можем ничего сделать, потому что деньги разделены мафией. Мы всех назвали, кто регистрировал, кто учреждал. А пикетируют меня. Сионисты толкают их ко мне. Прошу представителей всех политических партий, особенно демократического толка, собрать всех своих и предупредить, что это плохо кончится. Надо думать, как возвратить деньги. В письме эта клятва скреплена именем Аллаха. А ради того, чтобы отомстить, чтобы вернуть деньги, наши люди обнимутся, с кем хотите.
А пресса не называет фамилий тех, кто регистрировал. Вот если бы «коммуняки» это сделали, тут бы все показали.
Иванченко. Почему на трибуну без приглашения, без согласования влезает Бог знает кто?
Даньяров. Вот этот… которого надо связать — депутат ЗСК. Эта сволочь, этот дерьмократ у вас уже хороший. Он один из разрушителей всего. А Дьяконов — главный разрушитель.
Вы пишете президенту любвеобильные письма и готовы с ним делить ответственность? Зачем с негодяем ответственность делить? «Алеша» Иванченко был среди тех, кто отстранял вас от власти в 1991 году вместе с Дьяконовым. Вы себя оградили из тех, которые Вас предавали, к Вам сейчас попасть на прием невозможно.
Кондратенко. Мы же встречались.
Даньяров. Это не то… Все должно быть по закону. О чем говорит факт, что законодатели боятся подписывать закон об отзыве депугатов? Понятно, много от него потребуют новые выборы, но прежде всего нужно соблюдать закон. Вы же не боитесь идти с инициативой об отзыве главы администрации. А они боятся!
Кондратенко. Прежде всего — глав администраций городов и районов.
Черкашин. По — вашему, председатель краевой организации «Демократический выбор России», ответственный секретарь координационного совета — сионист?
Кондратенко. Точно, сионист.
Черкашин. Вы же всех нас так называете. Хочу сказать, что неприятно смотреть на этот спектакль одного актера.
Голос из зала. А приятно смотреть на то, что вы натворили?
Черкашин. Коммунисты всегда затыкают рот.
Войтехов. А ты жулик.
Черкашин. Вы устроили политическое шоу. Не стоило тратить время на участие в этом балагане.
Войтехов. Наш народ вымирает, а вы имеете наглость права качать.
Черкашин. Если проанализировать ваше выступление, вас можно под суд отдавать.
Кондратенко. Не будет вашего сионистского правления! Мы в партизаны уйдем, а под вами не будем.
Голос из зала. Я рабочий. У нас АО закрытого типа. Мы поднялись против директора, а он на нас в суд подал. И суд присудил, чтобы мы по пять миллионов заплатили ему. Суды идут на рабочих. Я представляю Союз трудящихся Кубани.
Кондратенко — Черкашину. В твоем положении надо садиться и молчать.
Черкашин. Такой политизированности администрации и правительства не было ни в какие времена.
Голос из зала. Это хорошо!
Другой голос. Лишить его слова!
Войтехов. Мы гордимся, что власть политизирована.
Голос из зала. Я простой рабочий. Работаю на ЖБИ-2. Мы горой за Кондратенко. Он должен повернуться лицом к рабочим, которых совращают на выступления. Судья Быков присудил каждому рабочему заплатить по пять миллионов директору за оскорбление. Подали кассационную жалобу в краевой суд — до сих пор судья даже протокол не составил о том, что нас засудили. Надо, чтобы были не АО, а народные предприятия, а на предприятиях должен быть Совет трудового коллектива. ЗСК этого не делает. Только на Кондратенко надежда.
Кондратенко. Ты интересный человек. Где были рабочие, когда на ЗИПе Шумейко вытаскивали и Ельцина выбирали? Не идеализируй рабочий класс.
Голос. Это Шумейко, а не рабочий класс.
Кондратенко. Нет. Встал рабочий класс и сказал: «Мы подумаем, как Вас заменить на Шумейко». Опомнились только тогда, когда стали выбрасывать за ворота первые партии рабочих. А моя совесть перед вами чиста. Завтра мы на Кубани должны поднять цены на газ. Снова и круто. Потом электроэнергию отключат, потому что за газ не платим. Что делать?
Голос из зала. Свергать режим!
Кондратенко. Что дадут выборы?
Голос из зала. Есть решение суда о противозаконности продления полномочий. ЗСК выбрано под давлением Егорова и Харитонова. Как душили Багмута! Это была единственная честная патриотическая группа. Его не поддержал никто. А «Вольная Кубань» поет о миролюбии. Администрация оторвалась от общественности. Так нельзя. Вы потеряете поддержку. Мы можем сделать так, что загорится земля под ногами у депутатов. Я говорю о таких, как Самойленко, Дьяконов, Прохоренко, Крохмаль. Мы — ваша опора…
Создан Союз банкиров, Союз губернаторов. Это же позор!
Кондратенко. Я не участвую.
Тот же голос. Рад слышать. У них целый дворец. А что еще за ублюдок — Союз городов Юга России? Это политический бандитизм. Они работают на мэра Краснодара. Единая страна расчленяется. А вы топчете нас.
Кондратенко. Кого я топчу?
Тот же голос. Нас, коммунистов! Вы не коммунист.
Харченко. Он эсер. (Смех в зале).
Голос. Без политики общество не может. Главный принцип сионизма — именно беспартийность, аполитичность. Для них идеал — союз банкиров, потрошителей общества. Это опасный принцип. Сегодня проводится геноцид более жестокий, чем когда?либо в истории.
Кондратенко. Конечно, я об этом и говорю. Нас в начале века разделили на красных и белых и расстреливали. Одна из слабостей КПРФ — замалчивание сионизма.
Тот же голос. Мы работаем над этой проблемой.
Другой голос. Сколько его можно слушать?
Кондратенко. Это ты при мне смелым стал, плетешь, что край питается хуже, чем остальная Россия.
Голос. В 1994 году поселок Белозерный обратился к вам с письмом. Вы тогда сказали, что пока народ не поднимется, вы ничего не можете.
Кондратенко. Если бы в выборах был смысл… Но сионистская городская банда рухнет. Они себя уже показали. Тут и ЦРУ, и другие сионистские центры работают. Нам известно. Обнищание как шло, так и будет идти. Процесс разрушения продолжается. Все силы должны быть сейчас направлены на смену экономической политики. Чем я мучусь: взял на себя крест? Чтобы иметь ко всему причастность? Я даже думаю иногда: может быть, мне уйти с должности?
Голос из зала. Что вы! Нельзя, Николай Игнатович! Не уходите! А то на ваше место кучерявый сядет!
Кондратенко. Да, кучерявые вылезут и скажут, что я во всем виноват. Я у власти — значит я делю ответственность. Мы еще и заводы вам покажем. А Черкашин вылезет и скажет, что я все развалил. А я бессилен что?либо сделать, потому что цены на энергоносители все разваливают. То, что производство еще не умерло — так это потому, что советскую технику добивают. Обновления основных средств нет. Мы погибаем. И я к этому буду причастен. А зачем мне это нужно? Лучше я уйду. Но все скажу. Я скажу, что им нести ответственность за геноцид.
Голос из зала. Кондратенко владеет информацией о положении в крае, но он недооценивает обстановку. Мы стоим на грани катастрофы. Причем, я не могу сказать, что виноваты только Москва и сионисты. Был доклад генерала Петрова, который говорил, что есть более мощные силы, обладающие властью…
Тот же голос из зала. Прозвучало три выступления, сталкивающие город и край. Надо сплотиться, чтобы вместе идти дальше.
Кондратенко. Тогда свою газету измените, чтобы она не дух сионизма несла, а дух творческий, рабочий. А ваша газета — пасквильница.
Голос из зала. Думаю, что если переизбрать ЗСК — ничего не изменится. Нужно не меньше года, чтобы войти в курс и набрать обороты. Какая разница, когда избирать? Важнее соблюсти закон. За что мы не уважаем Ельцина? За вероломство, за разрушение. За что не уважаем Рунова? За флюгерство, за непорядочность.
Здесь много говорили о сионизме.
Кондратенко. Все, дальше не надо. Вас мы, русские, насквозь видим. По паспортам все стали русскими. Тебе не хочется знать о политике сионизма. А надо бы.
Голос из зала. Я читаю русского философа Бердяева, который проводит аналогию между коммунистами и сионистами.
Кондратенко. В начале века это и были они, в кожаных куртках. Перехватили рабочее движение. Ленин состоял в сионистской партии, а потом, когда порвал с ней, Каплан в него стреляла.
Сталин оказался самым русским, потому что копил 30 лет золото и пальцем до него не дотронулся. За это сионисты его на том свете и кромсают. В старой системе Политбюро уже было сионистским. А когда в крае у меня открывается любая вакансия — мне тут же предлагают или еврея, или нацмена. На XXVI съезде КПСС было письмо русских патриотов с предложением обсудить стратегию и тактику сионизма. Это сионисты организовали дефицит мыла, носков и т. д. Они организовали смуту, создали фон ненависти к партии и советской власти.
Голос из зала. Самое интересное, что я вам не оппонент.
Кондратенко. Вы взгляните в зал, когда в Израиле идет КВН. Не отличишь их от русских! Такие же! Внедрились в русские семьи, поменяли фамилии, все русские по паспортам! Протискиваются к власти. Цель у них — мировое господство.
Голос из зала. Происходит колонизация страны и скотинизация народа. А что касается выборов, то не нужно было проводить столь представительное совещание по этому поводу. На это есть ЗСК и суды. Пусть они разбираются.
Кондратенко. Встреча все равно нужна. Надо ведь знать ваше мнение. Кто считает, что выборы целесообразно провести сейчас?
Гельвидес. Надо поставить вопрос в соответствии с законом.
Кондратенко. Закон — другое дело. А я хочу знать мнение представителей политических партий».
Как видно из стенограммы, страсти на той встрече были накалены до предела, вот — вот разговор мог стать неуправляемым, спонтанным, а то и оскорбительным. Кондратенко был резок, как никогда. Но в этом, до предела обнаженном разговоре, и был весь Кондратенко: ершистый, неуступчивый, властный и чрезмерно откровенный.