ПРИ УЧАСТИИ ДРУГИХ

ПРИ УЧАСТИИ ДРУГИХ

Моя жена Пегги значила для меня больше, чем кто бы то ни было другой.

Мы были женаты на протяжении 56 лет, и ее смерть в 1996 году оставила невосполнимую брешь в моей жизни. Ее любовь, мудрость и остроумие были источником силы на протяжение всей нашей совместной жизни. Ее любовь позволяла мне быть более уверенным в себе в связи с теми многочисленными обязанностями, которые я унаследовал или принял на себя, но она одновременно спасала меня от ошибки самоудовлетворенности в тех случаях, когда волею судьбы ко мне приходил успех. Мы вместе с Пегги многим наслаждались вместе: ходьбой под парусом, коллекционированием предметов искусства, прекрасной музыкой, ездой в экипаже и путешествиями, особенно когда мы могли отправиться в них вдвоем. Тем не менее, хотя нам хорошо было вместе, у нас также были и различные интересы, которые мы преследовали независимо друг от друга. Это было ключом к нашему долгому и очень счастливому браку.

ПЕГГИ

Пегги любила работать руками - сажать цветы, водить трактор, даже изготавливать мебель для нашей спальни в штате Мэн. Она принималась за новые проекты с такой энергией, на которую было приятно смотреть, и стала специалистом в областях столь необычных и разнообразных, как искусственное осеменение крупного рогатого скота и идентификация античных изделий из фарфора. Пегги не была дилетанткой; напротив, во всем, чем она занималась, достигала серьезных результатов. Никогда не удовлетворяясь тем, чтобы просто находиться в правлении той или иной организации, она была источником творческих идей и всегда была готова внести свой вклад в то, чтобы претворить их в жизнь. В частности, две организации -Трастовый фонд наследия побережья штата Мэн и Американский трастовый фонд сельскохозяйственных земель - занимали значительную часть ее времени и энергии на протяжении последних двух десятилетий ее жизни. Они иллюстрируют ту страстность и приверженность делу, которые она привносила во все, чем занималась.

Хождение под парусами у берегов штата Мэн стало поглощающей страстью для нас обоих вскоре после Второй мировой войны. Мы провели много счастливых дней наших ежегодных летних отпусков, путешествуя среди островов изрезанного побережья штата Мэн на 36-футовом шлюпе с деревянным корпусом без мотора и без «гальюна» в обществе семьи и друзей. Позже мы перебрались на 42-футовый «Саутвестер Хинкли», однако продолжали сами управляться с парусами.

Забота Пегги о будущем тех мест, где мы так любили ходить под парусом, заставила ее объединить усилия с нашим другом и моряком Томасом Кэботом и организовать Трастовый фонд наследия побережья штата Мэн (ТФНПШМ) для защиты островов от освоения и разработки. В основном благодаря руководству со стороны Тома и Пегги ТФНПШМ стал активной силой в природоохранном плане, стимулируя владельцев земли накладывать на свою собственность прироодохранные сервитуты. Этот инновационный юридический инструмент позволил ТФНПШМ осуществить охрану природы на 115 островах, находящихся в частном владении, и более чем на 25 тыс. акров великолепного побережья штата Мэн.

В 1970-х годах Пегги заинтересовалась разведением крупного рогатого скота и последовала своему новому интересу с характерными для нее энтузиазмом и энергией. Она проанализировала состояние мясного скотоводства в Соединенных Штатах и обнаружила, что недавно ввезенная из Европы симментальская порода, обладающая более крупным размером по сравнению со знакомой абердин-ангусской породой, приобретала все большую популярность. Пегги решила, что шансы добиться успеха у нее повысятся при использовании симментальской породы по сравнению со старыми, более известными вариантами. Хотя в скотоводстве прибыльность никогда не является гарантированной, производственные затраты высоки, а спрос остается неопределенным, Пегги была исполнена решимости двигаться вперед.

Она начала с небольшого стада комолых, или безрогих, животных (эта черта входила в моду, отчасти потому, что с такими животными было легче обращаться) в Хадсон-Пайнс. Ее первым реальным успехом был производящий сильное впечатление бык, которого она назвала «Держи-в-чистоте», поскольку все его потомство, даже когда его спаривали с рогатыми коровами, было комолым¹. Чистокровные животные Пегги быстро приобрели высокую репутацию, и аукционы, которые она проводила в красивых Стоун-Барнс, построенных отцом в 1930-е годы в Покантико, привлекали покупателей со всего мира.

Технический термин - гетерозиготный; это означает, что ген безрогости у комолого быка является доминантным и пересиливает действие генов коровы с рогами.

Пегги вскоре расширила свою деятельность, распространив ее из Тарритауна в штат Мэн, и начала поиски земли в северной части штата Нью-Йорк. В конечном счете она остановила свой выбор на Ливингстоне в округе Колумбия, примерно в 75 милях вверх по реке Гудзон от Покантико, и в конечном счете купила там почти 3 тыс. акров земли; большую часть этой земли составляли пастбищные угодья, где могли пастись несколько сот животных симментальской породы. Позже она перевела большую часть этой площади под коммерческое выращивание кукурузы, соевых бобов и пшеницы.

Красота графства Колумбия очаровала нас. Расположенная вдоль реки Гудзон и граничащее с горами Кэтскилл с запада и Беркширами с востока, эта территория была заселена уже в течение сотен лет. После покупки земли мы узнали, что на этой территории жили мои предки Рокфеллеры, эмигрировавшие туда в начале XVIII века из Рейнской земли Германии. Поскольку Пегги все больше и больше занималась Ливингстонской фермой, она пригласила архитектора Эдварда Лараби Барнса спроектировать для нас жилой дом, который мы назвали «На четырех ветрах». В последние годы жизни Пегги проводила там день или два в неделю. После ее смерти я поддерживаю ферму в рабочем состоянии, хотя могу приезжать туда всего лишь несколько раз в год.

Интенсивное участие Пегги в выращивании крупного рогатого скота и фермерской деятельности в графстве Колумбия углубило ее знания о новых экономических реальностях современного сельского хозяйства. Хорошее управление и достаточные финансовые ресурсы совершенно необходимы для занятий фермерской деятельностью с учетом повышения затрат и приходом глобального рынка. В то же время неумолимый рост городских территорий приводит к тому, что сельские местности становятся обьектами освоения, которое съедает значительную часть лучших сельскохозяйственных земель страны безотносительно к качеству земельных угодий или к последствиям для будущих поколений. Мелкие семейные фермы в свое время были многочисленны в графстве Колумбия и в других частях северо-востока Соединенных Штатов, однако многие собственники уступили давлению и продали свою землю по высокой цене тем, кто занимался ее освоением под строительство. Большие участки, занятые пригородными домами, появляются в тех местах, где раньше находились сельскохозяйственные сообщества.

Пытаясь каким-то образом остановить эту тенденцию, Пегги помогла организовать Американский трастовый фонд сельскохозяйственных земель (АТФСЗ) в 1980 году. АТФСЗ не ставит целью бороться с любым освоением земель; он хочет внести определенный порядок в этот хаотический процесс, выдвигая на передний план дело охраны сельских угодий. Ключевым инструментом является природоохранный сервитут, позволявший владельцам земельных угодий накладывать юридически обязательные ограничения на будущее пользование их собственностью, ограничивая ее использование, например, сельскохозяйственными целями или поддерживая ее «навечно в диком состоянии». АТФСЗ также лоббирует правительства штатов с целью добиться выделения постоянных финансовых резервов для покупки таких сервитутов с целью предоставления мелким фермерам необходимой ликвидности, чтобы они могли продолжать свое дело.

Хотя давление на сельскохозяйственные сообщества, связанное со строительством, продолжало нарастать, АТФСЗ сыграл важную роль в охране уязвимых территорий по всей стране. Девятнадцать штатов имеют программы покупки сервитутов, и в сотнях местностей введены положения об охранных сельскохозяйственных зонах либо созданы земельные трастовые фонды или иные инновационные программы, позволяющие фермерам оставаться на земле.

К Началу 1980-х годов у нас с Пегги появились разные интересы, все они требовали времени, и пересечения между ними было немного. Это могло привести к тому, что мы могли бы постепенно отдалиться друг от друга, ведя отдельную жизнь и видя друг друга все меньше и меньше. Мы были свидетелями, как это происходило с близкими друзьями и членами семьи, однако не позволили, чтобы это произошло с нами. Мы предприняли сознательные усилия, направленные на то, чтобы понимать друг друга и поддерживать интересы, идеи и ценности друг друга. Поскольку у нас было также много общих интересов, в нашей жизни было счастливое равновесие. Я был рад возможности предоставлять финансовую поддержку для ее организаций, а она помогала мне с видами деятельности, которые представляли для меня особый интерес. Наше партнерство было долгим и приятным, а Пегги была идеальным партнером.