ИСКУСНЫЙ УЧАСТНИК ПОЛИТИЧЕСКИХ КАМПАНИЙ

ИСКУСНЫЙ УЧАСТНИК ПОЛИТИЧЕСКИХ КАМПАНИЙ

Политическая карьера Нельсона быстрыми шагами шла вперед, одновременно с тем как и росла его потребность в деньгах для поддержания этого процесса. В 1962 году Нельсон одержал решительную победу над Робертом Моргентау - в то время, а также и сейчас прокурором южного округа Нью-Йорка. В результате Нельсон был избран на второй срок в качестве губернатора. В 1964 году он участвовал в первичных выборах президента от Республиканской партии, однако был оттеснен сторонниками консерватора Барри Голдуотера.

В 1966 году он с небольшим перевесом добился успеха в крупной кампании за переизбрание на губернаторский пост. Нельсон предпринял и еще одну, последнюю попытку избрания в президенты в 1968 году. Хотя по результатам опросов общественного мнения и по мнению делегатов съезда Республиканской партии, безусловно, лидировал Ричард Никсон, ряд умеренных и либеральных республиканцев под руководством Спиро Агню убеждали Нельсона принять участие в избирательной гонке. В середине марта после нескольких месяцев сомнений Нельсон как будто принял решение. Он должен был вступить в предвыборную гонку немедленно, если хотел продемонстрировать свою популярность в первичных выборах на западном побережье.

Во время ланча, который состоялся у меня в это время с Нельсоном в Кикуите, мы обсудили все «за» и «против» его участия в гонке. Нельсон знал, что республиканцы правой ориентации сделают все, чтобы сорвать его кампанию, как они и поступили в 1964 году. Хэппи была также глубоко обеспокоена этой возможностью, что оказывало сильное влияние на его отношение к кампании. Несмотря на все это и в связи с тем, что, как я понимал, наступает его последний реальный шанс участвовать в президентской гонке, я порекомендовал ему стать кандидатом, и к концу нашей беседы он сказал мне, что исполнен решимости двигаться дальше.

Он запланировал провести через несколько дней пресс-конференцию, на которой и должен был объявить об этом. Однако за час или два до пресс-конференции Нельсон позвонил мне в машину, когда я звонил своим клиентам, и сказал, что его мнение переменилось. Его объявление об этом горько разочаровало и расстроило его сторонников и поставило точку в утверждении Никсона в качестве кандидата в президенты.

Я думаю, что Нельсон сделал серьезный промах в своих расчетах. 1968 год был годом неустойчивым, и считаю, что Нельсон серьезно недооценил свою поддержку на национальном уровне; это проявилось, когда президент Линдон Джонсон объявил о том, что он не будет добиваться переизбрания на второй срок. Разброд в Демократической партии по поводу войны во Вьетнаме, а также удивительная популярность Джорджа Уоллеса среди консервативных избирателей означали, что поддержка политического центра, от которого зависит победа или поражение на выборах в стране, могла быть завоевана любым кандидатом. Однако выбор времени в политике является важнейшим фактором, и когда Нельсон еще раз изменил свое мнение и присоединился к предвыборной гонке в конце апреля, было уже слишком поздно. Большинство считало его оппортунистом, а не политиком с набором идей, вызывающих доверие. Его последний шанс быть избранным в президенты, по существу, был упущен в тот мартовский день, когда он оказался не в состоянии ответить на брошенный вызов.

В период с 1958 по 1970 год Нельсон избирался каждые два года - всего он провел семь избирательных кампаний. Его финансовые затраты были при этом высокими и почти разорили его. Я никогда не давал крупных сумм на его избирательные кампании, а он никогда не оказывал на меня давления с целью получения поддержки. Эта ситуация, однако, изменялась по мере того, как финансовое положение Нельсона становилось все более и более неопределенным в середине 1960-х годов. В 1967 году он попросил меня купить его долю в нашем бразильском ранчо «Фазенда Бодокена», чтобы получить дополнительные средства для кампании. Фактически он не просил, он требовал. Нельсон настаивал, чтобы я заплатил ему 2 млн. долл. за его долю.

Линди Линдквист считал, что цена, запрошенная Нельсоном, значительно больше, чем рыночная стоимость. Когда я проинформировал Нельсона об этом, он вновь пришел в ярость. «Я взял из трастового фонда 34-го года все то, что они (попечители фонда) позволили мне взять, - сказал он. - У меня нет никакого другого источника средств». Когда он был в таком настроении, то становился очень жестким и холодным. Он сказал, что я неблагодарный, если учесть все то, что он для меня сделал, особенно сумев убедить отца продать нам Рокфеллеровский центр.

Я написал ему, что я ценил все то, что он сделал для нас в прошлом, однако возражал в ответ: «Ты неоднократно предпочитал использовать это в качестве рычага для достижения собственных целей». Хотя я принял цену, которую он назначал, я настаивал на том, чтобы в будущем он соглашался «на переговоры, которые мы могли бы проводить по вопросам финансового или иного характера, чтобы подходить к ситуации на основе фактов, без ссылки на соображения, имевшие место в прошлом». Я рекомендовал ему вспомнить, что «иными способами в другие времена другие члены семьи вносили свой вклад в общее благо, иногда конкретно помогая тебе в отношении вопросов, представлявших для тебя жизненный интерес. Все это является естественным, и так оно должно и быть. Возможно, ты внес больший вклад в семью в целом. Я не хотел бы в споре доказывать обратное. Однако я сожалею, что ты неоднократно пользовался этим в качестве рычага для достижения собственных целей».