ВЕЧЕР С АЛДЖЕРОМ

ВЕЧЕР С АЛДЖЕРОМ

Обвинения против Хисса впервые появились публично в августе 1948 года. Давая показания перед комитетом Палаты представителей по антиамериканской деятельности, Уитакер Чэмберс - бывший редактор журнала «Тайм», а также известный в прошлом коммунист определил Хисса как члена своей партийной ячейки в середине 1930-х годов и участника группы, шпионившей в пользу Советского Союза, Когда Чэмберс повторил эти обвинения вне стен Конгресса, Хисс подал на него в суд за клевету и тем самым положил начало судебной драме, которая занимала всю страну на протяжении нескольких лет. Через несколько месяцев после появления обвинений в адрес Чэмберса совет Фонда Карнеги собрался на самый странный обед, на котором я когда-либо присутствовал. Когда появился Алджер, атмосфера стала напряженной, и когда мы сели, стулья по обе стороны от него оставались пустыми. Испытывая неловкость от того, что происходило, я сел справа от Алджера, а Харвей Банди занял стул слева. Уильям Маршалл Буллит, говорливый юрист с темпераментом холерика из Луисвилля, штат Кентукки, сидел справа от меня. Буллит был стар и глух и на протяжении обеда постоянно и громко отпускал замечания относительно того, почему Хисс был изменником и почему его следует немедленно уволить из Фонда. Я наклонился вперед, тщетно пытаясь закрыть Алджера от этого словесного потока, однако настойчивый голос Буллита проникал во все уголки комнаты.

После обеда Алджер откланялся с тем, чтобы совет мог обсудить свою повестку на следующий день, включая вопрос о продолжении его работы в Фонде. Мы давали свои ответы один за другим, и голосование было единодушным в пользу немедленного увольнения Хисса до тех пор, пока не настал мой черед голосовать. Я не согласился, говоря, что, хотя обвинения были тяжелыми, они по-прежнему оставались всего лишь обвинениями. Пока Хисс не признан виновным, мы должны относиться к нему как к невиновному. Я внес предложение о том, что стоило бы попросить его уйти в отпуск, поскольку в сложившихся обстоятельствах он не сможет эффективно работать в Фонде. Том Уотсон и другие поддержали мою позицию, и, в конце концов, Совет пошел на компромисс, предложив Алджеру оплачиваемый отпуск, что он и принял.

Дело Хисса-Чэмберса тянулось до 1949 года, когда Хисс был осужден, но не за шпионаж, а за лжесвидетельство, поскольку он отрицал перед Конгрессом, что знал Уитакера Чэмберса. Вплоть до дня своей смерти в 1996 году Хисс отрицал, что он был советским шпионом, и его сторонники продолжают считать его невиновным. По совокупности всех данных, мне представлялось, что он был советским агентом.

С другой стороны, также было очевидно, что политики-оппортунисты использовали дело Хисса для атаки на «Новый курс» и для того, чтобы препятствовать более решительной международной роли Соединенных Штатов, заявляя, что коммунисты проникли в федеральное правительство как составная часть широкого «международного заговора». Эмоции, разгоревшиеся в результате дела Хисса, отразили появление опасной тенденции в нашей политической жизни. Начиная с этого момента как левые, так и правые стали часто демонизировать отдельных лиц и безответственно нападать на наши государственные институты в попытках навязать свои собственные, негибкие и резкие идеологические взгляды остальным. Со временем я стал любимой мишенью экстремистов на обоих полюсах.