1
1
Двенадцатого июня 1943 года партизаны под командованием генерала Ковпака выступили в новый рейд.
Получив оружие и боеприпасы с Большой земли, хорошо экипированные наши отряды стремительно двигались к границам партизанского края.
Командование сразу взяло курс на юго–запад.
Я прилетел из Москвы, когда отряд уже снялся с места, и догнал его на марше.
Мой начальник дал нам в Москве отдельный самолет. Огромная транспортная машина мчалась на бреющем из Москвы в Калугу. Там заправились и сразу набрали высоту. Фронт прошли без происшествий. На рассвете выгрузились во вражеском тылу. Со взводом Гапоненко мы проехали владения Сабурова и на вторые сутки догнали своих.
Первой заботой было распределить груз или хотя бы ту его часть, которая состояла из папирос, табака и махорки, предназначенных для разведчиков.
Второй день, шагая пешком по партизанской земле, я все еще был под впечатлением от посещения Большой земли.
В Центральном штабе партизанского движения шла в те дни напряженная работа. По заданию Ставки готовились крупные партизанские операции.
Строго ограниченный круг лиц знал об этих замыслах Верховного Главнокомандования. Их проводил в жизнь, обеспечивал всеми необходимыми материалами, оружием, взрывчаткой, связью Центральный штаб партизанского движения.
Гитлеровцы тоже готовились к лету 1943 года. Они уже осознали силу и значение партизанского движения, организованного и руководимого большевиками.
Я вспоминал, как в Москве начальник Центрального штаба партизан, один из видных деятелей партии, сказал командирам, бывшим у него на приеме:
— Хотите знать, как вас оценил немецкий генеральный штаб? Послушайте.
Переводчик прочел нам недавно захваченный в Белоруссии документ. Он гласил:
«Верховное командование вооруженными силами
э 12(6) 42
Оперативный отдел
Главная ставка
11/XI 42 г.
Боевое наставление по борьбе с партизанами
1. Партизаны есть готовое к борьбе, организованное, созданное в военное время, но не учтенное нами оружие противника.
2. Молодежь могла быть выгодно использована нами в качестве агентов германской разведки во многих странах Европы, но в Советской России к ней следует подходить весьма осторожно, так как она в подавляющем большинстве своем фанатически предана большевизму…»
— Пока будете получать материалы, — познакомьтесь. Врага надо изучать. И то, что он знает о вас, тоже надо учитывать, — сказал нам генерал–лейтенант начальник штаба.
Нам показали в штабе папку документов (перевод с итальянского, венгерского, румынского, немецкого). На титульных листах пестрели фамилии: Браухич, Йодль, Гиммлер, генерал от инфантерии фон Шенкендорф, Краппе, генерал–полковник Линдеман, генерал–лейтенант Миллер, генерал–фельдмаршалы фон Кюхлер и фон Буш.
Противник всерьез считался с партизанами. «Не учтенное», по признанию самого врага, оружие вступило в действие. Оно тревожило гитлеровских вояк: и фельдмаршалов, и генералов, и гестаповцев.
— Сейчас у немцев уже нет сил уничтожить все движение в целом. Оно глубоко пустило корни в советском народе. Тем более враг будет прибегать к хитрости, коварству, обману, яду, террору. Смотрите не поддавайтесь на провокации, — предупреждал нас начальник штаба.
Еще жив был в памяти партизан такой немецкий фокус. Весной 1943 года гитлеровские оккупанты предприняли широкий провокационный маневр. В лесах и у партизанских лагерей они разбросали листовку, которая начиналась словами: «Смерть немецким оккупантам» — и кончалась подписью: «Командующий армией прорыва». В ней говорилось о победах Красной Армии, о необходимости разгрома гитлеровских оккупантов, сплочения всех сил. Дальше указывались задачи партизан, которые сводились к следующему:
«1. Задача — прорыв всех партизан к столице Польши и разрыв этим путем фронта немецких войск — должна подчинить себе все.
2. Мелкие героические отряды наших славных партизан не могут, к сожалению, противопоставить себя крупным ордам фашистов. Поэтому задача дня — организация крупных партизанских отрядов и накапливание могучей народной партизанской силы.
3. Скапливайтесь на базах, залегайте и выжидайте приказа о выступлении уверенно и спокойно.
Приказ будет дан, когда соберем урожай, а реки и озера снова покроются льдом».
Подавляющее большинство партизанских отрядов сразу поняли провокационный смысл этой листовки.
— Это хорошо, что вы раскусили подлый маневр врага. Но он может придумать что–нибудь и поумнее. Бдительность! Выдержка! Большевистская организованность! Желаю удачи… — напутствовал нас начальник штаба.
По составу командиров, которые присутствовали на приеме, я догадывался о направлении главных ударов советских партизан.
Белоруссы! Их было много. Тогда никто еще из нас не знал понятия «рельсовая война». Позже мы услышали ее раскаты с севера… А она уже зрела сейчас, в Москве, имея условное название «концерт»! Уже конструкторы выполняли заказы на специальные заряды взрывчатки, воентехники рассчитывали вес сотен тысяч зарядов; штабные офицеры вычисляли количество самолетов, нужное для перевозки этих грузов в тыл врага.
Смоляне! Народный учитель Гришин — будущий Герой Советского Союза — докладывал ночью начальнику ЦШПД о народной войне свои военные планы и выслушивал советы и приказы.
Ленинградцы! Молодой командир 3–й партизанской бригады Александр Викторович Герман и старый пограничник Корицкий крепко запоминали указания ЦШПД, чтобы там, в тылу врага, нащупать самые уязвимые места на железных нитях, ведущих к городу Ленина, городу–герою, и сразу по сигналу Центрального штаба партизан рубануть вражеские коммуникации во многих местах.
Крымчаки! Солнце, солнце жгло крымских партизан. Горы были их спасением. Но они же были и их мучением. Небольшие леса, простреливавшиеся насквозь вражескими пулеметами, голод и предательство националистов–татар — все было против них. Но люди, стиснув зубы, стояли насмерть. Съели все, что можно было пустить в пищу в лесах. Наконец стали варить кожаную сбрую и солдатское снаряжение: ремни, портупеи. И в эти критические часы Центральный штаб направил самолеты, на которых, вперемежку с патронами, были мука, крупа, консервы… И люди снова пошли в бой.
Орловцы и брянцы! Отряды: Филиппа Стрельца, имени Ворошилова, имени Фрунзе и многие другие крепко удерживали плацдарм в ста километрах от Курской дуги. Гитлер не мог начать наступление, пока не расчистил тыла своей основной группировки. Он рассчитывал уничтожить Брянский партизанский край с 5 по 15 мая 1943 года, а провозился с ним полтора месяца и так не уничтожил его.
Кубанцы! Отряд имени Героев Советского Союза братьев Игнатовых сражался в предгорьях Кавказа. Гибли от шашек, автоматов и мин кубанцев немцы, румыны и итальянцы.
Украинцы! Несколько рейдовых соединений готовы были к гигантскому прыжку на юг. Под Винницу, Киев, Проскуров, Тарнополь. И на Карпаты!
Вот что означала кипучая деятельность этого штаба. Сюда просачивались через фронт из вражеского тыла ходоки и связные. Здесь готовились шифровки и приказы, здесь бурлила и народная ненависть, и народная любовь. Она народная любовь — приносила деньги на военный заем и на танки. Это она — народная ненависть — требовала задании, ждала совета, просила патронов, раций, листовок, толу, индивидуальных пакетов, противостолбнячной сыворотки, русско–немецких словарей и на одного хирурга десять подрывников и много–много другого. А если уж очень «настойчивый» приезжал представитель, то и двухрядку и патефон.
Тысячи матерей, жен, отцов, потерявших связь со своими близкими, были убеждены, что они сражаются в партизанском отряде. Они верили, что кто–кто, а уж начальник Центрального штаба партизан должен знать лично их детей, мужей и отцов.
Когда же кончался день приема, были заслушаны доклады, тогда надо было, оставаясь наедине с картой, переставлять флажки, изучать дислокацию, ее плюсы и минусы; распределять оружие боеприпасы; писать и подписывать шифровки.
Затем, уже на рассвете, ждать звонка с аэродрома, чтобы отметить лично, сколько самолетов, работающих на партизан, выполнило сегодня задания.
А часто, когда уже возвращались самолеты из–под Орла, из–под Минска, Овруча, Гомеля, Брянска, Симферополя, Ровно, Пскова, вдруг раздавался телефонный звонок, и в трубке был слышен знакомый всей стране голос:
— Доложите, как действовал второй фронт за вчерашние сутки…
Начальник Штаба партизан докладывал полководцу советских армий и вождю народа…
Это говорили патриоты из предгорий Кавказа, Брянского партизанского края, Беловежи и Полесья… Говорил Федоров из–под Ковеля, Капуста из–под Гродно…
«Ночью группа партизанского отряда «За Родину» взорвала железнодорожный мост через реку Ивотка на участке Конотоп — Зерново.
В 22 часа на участке железной дороги Невель — Витебск пущен под откос воинский эшелон противника с живой силой и техникой. Уничтожено семнадцать платформ с орудиями и боеприпасами.
Партизанские отряды напали на гарнизон железнодорожного моста через реку Вопь у города Ярцево, на магистрали Москва — Смоленск. Гарнизон уничтожен. Восьмидесятипятиметровый двухпролетный мост взорван.
На участке Смоленск — Вязьма пущен под откос эшелон, паровоз взорван.
Диверсионная группа отряда «Железняк» пустила под откос два встречных поезда на железной дороге Брянск — Льгов. Разбит паровоз, двадцать три вагона, убито сто пятьдесят вражеских солдат и офицеров.
Ночью на участке железной дороги Клочки — Столбцы пущен под откос воинский эшелон, груженный артиллерией, танками, автомашинами и боеприпасами. Уничтожены паровоз, сорок четыре вагона и платформа.
На участке железной дороги Погорелое — Колосове диверсионная группа пустила под откос воинский поезд, груженный артиллерией, танками и боеприпасами. Сожжены паровоз и четыре вагона с техникой.
Два партизанских отряда под командованием товарища Сабурова вели бои в населенных пунктах с карательной группой в составе двух полков с артиллерией, танками, бронемашинами, при поддержке четырех самолетов. В результате боев убито триста пятьдесят гитлеровцев, много ранено. Уничтожены: средний танк, бронемашина, орудие, один самолет–корректировщик сбит, другой подбит.
Подрывная группа товарища Гришина на железной дороге Витебск — Полоцк пустила под откос эшелон с автомашинами и пушками. Убито семьдесят пять гитлеровцев, ранено пятьдесят. Повреждены паровоз и десять вагонов.
Диверсионная группа имени Щорса на перегоне Палужье — Выгоничи пустила под откос эшелон противника с живой силой. Разбиты паровоз и тринадцать вагонов. Убито двести гитлеровцев».
Начальник Центрального штаба партизан окончил доклад.
Утреннее солнце вставало над Москвой…
На партизанских аэродромах заливали костры водой и растаскивали дымящиеся головешки.
Флажки на штабной карте оставались недвижимы до следующей ночи.
Тысячи советских патриотов выходили в засады, возвращались с диверсий, несли раненых, рапортовали командирам, получали нагоняи и благодарности…
Тысячами раций, — а где их не хватало, через подпольных связников и ходоков, через партизанские центры — Москва, Центральный Комитет, обкомы, райкомы направляли гнев народа по врагу. Все ощутимее бил народ оккупантов, бил, как говорилось в партизанской присяге, «и автоматом, и винтовкой, гранатой и миной, топором, косой и ломом, колом и камнем».
Двинулись и мы — несколько отрядов под командованием Ковпака и Руднева — в степи и горы Украины.