Фея-весна («И жабы. И гады. И тина. И омут…»)

Фея-весна («И жабы. И гады. И тина. И омут…»)

И жабы. И гады. И тина. И омут…

Болото, болото у пней!

Гниет, притаилось… И тонут в нем, тонут

Остатки непрожитых дней…

И я заблудился. И я — у болота.

Я плесени пленник теперь.

Когда-то молился и верил во что-то…

Изверилось сердце… Я — зверь…

Тоскливые ивы на страже трясины,

Теряясь, шуршат камыши…

Кто алые сердца похитил рубины?

Кто шепчет: «Молчи! Не дыши!»?..

Смирился. Молчу. Не дышу. Увядаю.

Все глубже. Сильней. До колен.

И вот — еще глубже. И чую, и знаю —

Навеки, навеки мой плен…

Но что это? Вдруг меж ветвями мелькнула

Чудесная фея-весна…

Все ближе и ближе… И вот протянула

Мне белую руку она.

И бледному сердцу вернула рубины,

Шепнула: «Очнися, дыши!»

Я силы почуял. И — вон из трясины,

Где жутко шуршат камыши.

И — вон из трясины… И в сердце — рубины,

И фея — светлее всех фей!..

Я с нею пройду все лесные глубины,

Где чист и прозрачен ручей…

Я с нею найду снеговые вершины,

Где в синем все небо огне,

Провалы, обвалы, озера, стремнины,

И выйду к напевной волне…

Givors, 6.IX <19>22