1939 («В тот год была суровая зима…»)[130]

1939 («В тот год была суровая зима…»)[130]

Вадиму

В тот год была суровая зима,

Снег рано выпал и лежал пластами

И непривычные для взора горожан

Сугробы вкруг деревьев вырастали.

Война еще почти не началась,

Но город полон был ее тревоги,

Он весь притих, как зверь перед концом

В предчувствии неумолимой травли.

Я жил тогда на левом берегу

У Люксембурга, где порой ночами

Без нужды бухал грузный пулемет,

Полузамерзших голубей пугая.

Я помню свет от синих фонарей,

И мягкий шаг прохожих запоздалых,

И веянье далеких легких крыл

Мимолетящих ангелов печали…

По вечерам ты приходил ко мне

Озябший, весь покрытый снегом,

И, позабыв земных забот позор,

Мы занимались важными делами,

Важнейшими, важней которых нет,

И недоступными непосвященным,

Свеча светила в комнате моей,

От двух голов отбрасывая тени…

Здесь был приют для нас, питомцев Муз,

Воспитанников нежной Полимнии —

Как ветхий груз мы сбрасывали все,

Что музыкой в душе не отдавалось.

Заветные тетрадки, как сердца,

Мы с наслажденьем острым раскрывали

И анапест сменял хорей и ямб

И дактили сменяли амфибрахий…

Ты помнишь? За окном таилась ночь,

Но свет нездешний был в приюте дружбы…

В тот год была суровая зима

И тайнокрылое касанье Музы…