Читайте также
В Лувре («В сердце опять серебристо запели…»)
В сердце опять серебристо запели
Струны святой красоты…
Смотрит со стен голубой Боттичелли
В облаке светлой мечты…
Молится кротко с Младенцем Мадонна,
В ангельских крыльях весь мир,
Нежное небо глубоко от звона
Чьих-то
Такова жизнь, даже египетская
Со временем самым эрудированным и утонченным отечественным читателям надоест даже самая превосходная западная литература, захочется переключиться на своё родное. Вот тогда читатель и убедится, что наряду с привычными ему сербом Павичем,
ГЛАВА 2. МАРИНА И САРА БЕРНАР. ПЕРЕВОДЧИК ГЕРАКЛИТА НИЛЕНДЕР. ВСТРЕЧА С АНДРЕЕМ БЕЛЫМ. ПИСЬМО МАРИНЫ. ЕГИПЕТСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ ГОЛЕНИЩЕВА. МАРИНА И ПАПА
Я училась дома. По школьным предметам не помню учительницы, пожилая француженка давала мне уроки литературы: я же увлеклась
ТЬМА ЕГИПЕТСКАЯ
СТРАШНЫЙ ДЕНЬ ДЛЯ СЕМЬИ МИЛЛИОНЕРА КОГАНАДа, этот день, такой солнечный, ликующий, был самым страшным днем для миллионера Когана и его почтенной семьи.А разве мало черных дней выпадало на его долю? О, много! Он видел горе, слезы своих единоплеменников во
Тьма египетская
1Михаил торжественно протянул жене полученный документ.— «Диплом об утверждении М.А. Булгакова в степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, законами Российской Империи сей степени присвоенными», — торжественно прочла Тася. — Ой,
В ЛУВРЕ
Отныне Матисс становится одним из самых пылких учеников старых мастеров. Можно сказать, что в молодости, между двадцатью и двадцатью пятью годами, Матисс, которого в этом всячески поддерживал Гюстав Моро, очень часто посещал Лувр и делал там копии почти с таким же
ЕГИПЕТСКАЯ НОЧЬ
(7 марта 2010 г.)
В 70-е на весь Ближний Восток гремела слава Auberge des Pyramides. Однако в 2010-м никто не мог сказать, где это кабаре находится. Не упоминалось ни в одном справочнике, нигде. Смутно я помнил, что сие заведение находилось в Гизе, на улице, ведущей к
«Египетская марка» и ее герой
Поклонники Осипа Мандельштама, одного из наиболее выдающихся русских поэтов нашего века, несомненно знакомы не только с его поэзией, но и с его «Египетской маркой», жанр которой трудно определим — повесть не повесть, а скорее впечатления и
Notre Dame
Разве можно забыть Нотр Дам? Разве можно забыть Шартр или сапфировые миниатюры Музея Конде в Шантильи? Забыть прекрасное — уже значило бы одичать. Что бы ни происходило в Париже, какие бы новые надстройки ни происходили над старой Лютецией, все же в памяти остается
Аксенов в Лувре[20]
…К сведению его коллег и приятелей: не надо расстраиваться, хвататься за сердце, глотать валидол — Аксенова в Лувре пока не выставили.Я должен был бы заподозрить недоброе еще в июле, когда Аксенов прилетел из Москвы и попросил отвезти его к Рене Герра. Мы