Старьевщик («Какой ненужный старый хлам…»)[103]
Старьевщик («Какой ненужный старый хлам…»)[103]
Какой ненужный старый хлам
В мешке дырявом за плечами!
Зачем влачу — не знаю сам —
Грамм золота, а сор пудами.
Отец и дед, и прадед мой
С таким же точно грузом скудным
Бродили в стужу, дождь и зной
По тем же весям многолюдным.
И щек сухую желтизну,
И грубый голос: «вещи, вещи!»,
И худосочья кривизну,
И руки грубые, как клещи,
Я перенял от них. И вот
Всю жизнь прошел, минуя детство —
Веревкой стянут мой живот
И за спиной мое наследство.
Эй, подавайте всякий сор —
Все вынесут тугие плечи…
И с дворней со двора на двор
Веду торгашеские речи.
А ночью, выйдя за порог
Моей лачуги захудалой,
Я вижу — в небе бродит Бог —
С мешком, печальный и усталый.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
СТАРЬЕВЩИК
СТАРЬЕВЩИК В моём детстве ещё были старьевщики. По дворам ездила лошадка, запряжённая старой, скрипучей телегой, заваленной доверху всяким тряпьём, и старик-старьевщик хрипло кричал… Что он кричал?… Ну, чтобы жильцы несли ему ненужное старьё.И мы, дети, бежали к своим
«Какой разврат!»
«Какой разврат!» Советская власть отличалась большой заботой о морали, которую как угодно мог толковать кто угодно и портить жизнь всем имевшим о морали иные представления. Согласно советской морали нельзя было носить джинсы, предпочитать квасу кока-колу, любить джаз,
А какой он был — Ленин?
А какой он был — Ленин? И не князьями мы гордимся.Уж коли речь о родне зашла, нужно, по всей видимости, назвать здесь Марию Тимофеевну Дюкову, старшую сестру мамы. Последние годы своей жизни провела она в Мытищах, под Москвой, а до того жила с семьей в Клязьме. Юра, учась в
ВОТ ОН КАКОЙ КОМАНДИР!
ВОТ ОН КАКОЙ КОМАНДИР! Игарская авиалиния, на которую был назначен пилот Иван Черевичный в начале 1935 года, считалась к тому времени уже постоянно действующей. Именно «считалась», ибо рейсы от Красноярска — краевого центра до молодого заполярного порта Игарки, только
"Так вот она какая. Вот какой…"
"Так вот она какая. Вот какой…" …Так вот она какая. Вот какой мой город, воскресающий весной. Трава — зеленая. А неба купол не черный и не серо-голубой. Какой же я бесцветный мир нащупал незрячею, неверною рукой. Прозревший недоверчив: он испуган, он так обжился в сумраке
«Весь этот хлам — осадок дней…»
«Весь этот хлам — осадок дней…» Алексею Дуракову[2] Весь этот хлам — осадок дней — Дневник, стихи, листки альбома Найдёт среди других вещей Мой любознательный потомок. Разобранные взяв бумаги, Он скажет: «Дед мой, эмигрант…» И собеседника стакан Весёлою наполнит
«За расточительность в какой-то час…»[10]
«За расточительность в какой-то час…»[10] За расточительность в какой-то час Мы платим поздней горькою заботой. Наш долг по беспощаднейшему счёту Жизнь одиночеством взимает с нас. Мучительный, счастливый плен Эрота Судьба нам предназначила в удел. Я каждый миг сносил,
Ненужный триумф
Ненужный триумф Константин Сергеевич Станиславский:В первый раз с тех пор, как мы играли Чехова, премьера его пьесы совпадала с пребыванием его в Москве. Это дало нам мысль устроить чествование любимого поэта. Чехов очень упирался, угрожал, что останется дома, не приедет в
КАКОЙ ОНА БЫЛА?
КАКОЙ ОНА БЫЛА? Моя мать, Марина Ивановна Цветаева, была невелика ростом — 163 см, с фигурой египетского мальчика — широкоплеча, узкобедра, тонка в талии. Юная округлость ее быстро и навсегда сменилась породистой сухопаростью; сухи и узки были ее щиколотки и запястья, легка
ХЛАМ
ХЛАМ Раз в неделю, по средам, в «Ренессансе» проходили вечера ХЛАМа. Слово «ХЛАМ» означало: Художники, Литераторы, Артисты и Музыканты. Конечно, ни художников, ни артистов, ни литераторов там не бывало по той простой причине, что таковых в Шанхае просто не было. Музыкантов
Упрямый какой!
Упрямый какой! Из архива А.И. Микояна опубликован следующий документ:«Как-то в 1947 году Сталин выдвинул предложение о том, чтобы каждый из нас подготовил из среды своих работников 5–6 человек, таких, которые могли бы заменить нас, когда ЦК сочтет нужным это сделать. Он это
Старьевщик
Старьевщик Часто через окно слышалось заунывное: «Старье берем, покупаем. Старье берем». Подчас эта фраза сливалась в одно слово «старьеберем» или даже в какое-то странное слитное — «старьемберьем». Высовываюсь из окна кухни, выходящей во двор нашего большого дома. Мы
КАКОЙ ОНА БЫЛА?
КАКОЙ ОНА БЫЛА? Моя мать, Марина Ивановна Цветаева, была невелика ростом — 163 см, с фигурой египетского мальчика — широкоплеча, узкобедра, тонка в талии. Юная округлость ее быстро и навсегда сменилась породистой сухопаростью; сухи и узки были ее щиколотки и запястья, легка
Глава четвертая Друзья, родные — милый хлам
Глава четвертая Друзья, родные — милый хлам «Годы с Борисом Пастернаком» — летом 1992 года, к 80-летию Ольги Ивинской вышла эта выстраданная ею книга, Издание, хорошо известное за рубежом, наконец увидело свет и в России. Тираж — 20 тысяч экземпляров — стремительно разошелся
Вместо послесловия / Ненужный разговор
Вместо послесловия / Ненужный разговор (Мы с детства знаем, что «какой же русский не любит быстрой езды». А с возрастом мы понимаем, что «кто же из нас не любит поговорить». Чаще о себе. Реже — о собеседнике. Мне выпала честь и радость много разговаривать с великим автором
ТАК ВОТ ТЫ КАКОЙ, МАДРИД!.
ТАК ВОТ ТЫ КАКОЙ, МАДРИД!. Что знал Пепе об Испании?Отец, бесхитростно приукрашивая достоинства родного края, рассказывал ему о Валенсии. Школьные инспектора превозносили испанскую королеву по Праздникам 2 мая[17]. Испания чаще других стран упоминалась в литературных