«Знаю — петь нельзя, не любя…»
Знаю — петь нельзя, не любя,
И любить невозможно без муки…
Дай мне, Ангел, видеть Тебя,
Я хочу целовать Твои руки…
Посмотри. Туман надо мной…
Я забыл — улыбаются ль зори?
Два крыла расправь за спиной,
Два луча засвети в моем взоре…
Освяти меня чистотой,
Белый Ангел, склонись надо мною…
Я дышать хочу красотой —
Посмотри — я над топью гнилою…
20. IX <19>22
"Знаю, знаю — в доме каменном…" Знаю, знаю — в доме каменном Судят, рядят, говорят О душе моей о пламенной, Заточить ее хотят. За страдание за правое, За неписаных друзей Мне окно присудят ржавое, Часового у
"Не знаю, не знаю, живу — и не знаю…" Не знаю, не знаю, живу — и не знаю, когда же успею, когда запою в средине лазурную, черную с края, заветную, лучшую песню мою. Такую желанную всеми, такую еще неизвестную спела бы я, чтоб люди на землю упали, тоскуя, а встали с земли —
«Страшно жить, не любя никого…» Страшно жить, не любя никого, Но, быть может, страшнее всего У высоких ночных фонарей Проститутки с глазами детей. «Подойди, молодой человек». «Я с такими не знался… пока…» Из-под темных измученных век Подавляемой страсти тоска. Не
С. П. Чихуновой («Я скажу тебе, любя…») Я скажу тебе, любя: — Не смущай напрасно беса, Не родится из тебя Никакая поэтесса. А чтоб не было тоски Поселись-ка ты с Борисом, Штопай старые носки, Кулебяки делай с рисом. Растолстей и будь
«Думал я, в последний раз любя…» Думал я, в последний раз любя, Под конец житейского пути, Сердцем опереться на тебя И с тобою счастье обрести. Но надежда эта солгала И мечта растаяла как сон; Ты со мной недолго пробыла, А ведь с глаз долой – из сердца вон. Жизнь моя лишь
Примите же, любя Я как бы заново рождаюсь в новых рифмах, С ребячьим обнаженьем обнажённых Души и сердца, для бездонного смиренья Пред высшей властью и его веленья. Он облекает пламенем крылатым думы. О, если б знали вы про боль святую… К своим читателям протягиваю
Петь, чтобы жить Мои песни!Что я скажу о своих песнях? Мои мужчины, как бы я их ни любила, всегда оставались «чужими». Мои же песни — это я, моя плоть, кровь, моя голова, мое сердце, моя душа. Да и как говорить об этом? Разве что обиняком, рассказав о тех, кому удалось помочь
«Я знаю, какие трудности стоят передо мной, но знаю и то, какое… задание доверено мне и моим товарищам» Свою группу Олекса формировал, готовил тщательно, обращая особое внимание на отработку действий в боевой обстановке, в тылу у фашистов. Там хоть и родные места, но засели
Глава 6. Дадаизм: как любя одного, принадлежать всем… Молодежь, отрицавшая классические устои мира и классическое искусство, само по себе искусство не только не отрицала, но и создавала его. Творя в мире поэзии и живописи, им удалось утвердиться в… любви. Рисуя, мягко
«Не хочу петь попсу…» Таня Тишинская и Сергей Трофимов. Москва, начало 2000-х. «…2000 год. Я попсовая певица Каролина. У меня есть хит „Мама, все о’кей“. Но так тоскливо, хоть в петлю лезь, — вспоминает Таня Тишинская[82]. — Месяц назад попала в аварию. BMW — всмятку. Я
Петь или строить? Несмотря на успехи в занятиях пением, в концертах нашего вокального кружка и на то, что сам Иван Владиславович Жолтовский «присвоил» мне титул институтской «примадонны», я вовсе не думала о карьере певицы, а очень серьезно готовилась к работе
Глава 6 Дадаизм: как любя одного, принадлежать всем… Молодежь, отрицавшая классические устои мира и классическое искусство, само по себе искусство не только не отрицала, но и создавала его. Творя в мире поэзии и живописи, им удалось утвердиться в… любви. Рисуя, мягко
Я начинаю петь Если говорить по большому счету, то моя, так сказать, вокальная карьера началась еще во втором классе средней школы, когда я жил в Сокольниках. К тому времени, в 1950 году, у меня прорезался высокий чистый дискант, и потому при наличии хорошего слуха меня
Это честь – петь Высоцкого! Я никогда не смогу написать ничего подобного сам… Йорн-Симен Эверли В Финляндии и Швеции Высоцкий более известен, чем в соседней норвегии. Исполнитель эстрадных песен Йорн-Симен Эверли, будучи на гастролях в Польше, впервые услышал записи
ПЕТЬ С УМОМ Случилось так, что во время работы над партией Яго мне пришлось вырвать больной зуб. Но я все равно пришел на занятие к маэстро, чтобы он видел мое усердие. Маэстро очень ценил самоотверженность в певцах. Однако петь я не смог, рана беспокоила меня, особенно