ОМУТ ПЕДАГОГИКИ

ОМУТ ПЕДАГОГИКИ

Университет и правила личной гигиены. — Не люблю унылые физиономии. — Меня опять заманили. — Старик, иди к нам во ВГИК! — Я выдаю характеристики. — Тарковский сбил всех с толку!

Это было сорок пять лет назад.

Запах подмышек студенток в верхних слоях атмосферы учебной аудитории и аромат носков студентов в нижних слоях — вот мои яркие и навязчивые впечатления от преподавания в Ленинградском университете.

Мне не нравилась эта работа. Еще Бернард Шоу сказал: «Тот, кто умеет, делает; кто не умеет — преподает».

Сам недавний студент, я согласился преподавать на только что созданном факультете журналистики невиданный доселе предмет «редактура телевидения». Согласился потому, что хотел поделиться опытом телевизионного журналиста, полученным в дни работы на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве.

Слушали меня невнимательно, вкуса к преподаванию у меня не было. С тяжелым чувством я каждый раз шел в эти затхлые, тесные аудитории на заднем дворе филфака.

Лучше получалось, когда студенты приходили ко мне в Дом радио. Я даже руководил некоторыми дипломными работами. Одной из моих дипломанток была, как я уже говорил, Белла Куркова, ставшая впоследствии во главе ленинградского телевидения.

Следующее искушение случилось через тридцать пять лет.

Мне предложили читать лекции по кинорежиссуре на Высших курсах сценаристов и режиссеров в Москве.

Дело тоже не задалось. Унылые физиономии великовозрастных слушателей, для которых я не представлял в те годы никакого интереса, расхолодили меня в отношении педагогики основательно…

…В 1996 году в Берлине умирает Семен Аранович, набравший курс в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения (бывший ЛИКИ). Студенты осиротели.

Мой старый ленфильмовский товарищ, оператор Эдуард Розовский был в то время завкафедрой. Хитрыми доводами он заманил меня на место Семена. Безденежье и простои делают свое черное дело. Я согласился.

Мне повезло. Я пригласил себе в помощь режиссера Колю Кошелева, моего коллегу с «Ленфильма», такого же безработного. В отличие от меня он уже имел педагогический опыт. Кроме того, он был вгиковцем, учеником самого Михаила Ильича Ромма. Это был бесценный клад.

В январе 1997 года мы с Колей впервые встретились с доставшимися нам студентами. Ребят Аранович набрал неплохих. Поляк, два китайца, швейцарка, остальные наши.

Сейчас они уже все работают — и Света Шиманюк, и Иля Ибрагимова, и Люба Сумарокова… Наступает век женской режиссуры!

Через два года мы с Кошелевым уже сами набирали себе мастерскую. Омут педагогики начал затягивать…

А первого апреля 2002 года раздается звонок. Слышу голос Хуциева:

— Старик, иди к нам во ВГИК.

— Учиться? — смеюсь я, полагая, что это первоапрельская шутка.

— Нет… Набирай в этом году мастерскую.

— С первым апреля!

— Старик, я не шучу…

Наши петербургские ученики еще только начинали делать свои дипломные работы. Одна из них — короткометражка «Столичный скорый» Артема Антонова — наполучала к этому времени много призов на разных фестивалях и смотрах.

Вероятно, поэтому нас и заметили во ВГИКе.

А через несколько дней после звонка Марлена Хуциева умирает Николай Николаевич Кошелев.

…Хоронили его всем курсом. Ребята сильно повзрослели. Я вместе с ними чувствовал себя осиротевшим — Коля был прирожденный педагог, чуткий и доброжелательный, вооруженный опытом вгиковского преподавания. У нас с ним были планы набрать еще одну мастерскую.

Но без Кошелева мне в Петербурге делать было нечего…

…Еду по Москве — третье кольцо, проспект Мира, Сельскохозяйственная улица… Временами пробки, иногда гонка — кто быстрее…

А мысли все в институте, я спешу туда, там мне интересно.

Ребята уже начали снимать свои дипломные фильмы. Это близкие мне люди, они были на практике у меня на картинах «Тимур & его коммандос» и «Русские деньги». Давно ли вместе с замечательными педагогами Игорем Власовым и Олегом Шухером мы отбирали их на вступительных экзаменах.

* * *

ВГИК с довоенных времен славился высоким уровнем профессиональной подготовки режиссеров, операторов, художников, сценаристов и киноведов. Школа ВГИКа известна во всем мире. Его выпускники работают во многих странах.

Однако был в истории института момент некоего затмения, блуждания в потемках.

Тарковский сбил всех с толку!..

По одаренности, по нравственной философии и подходу к киноискусству он действительно был уникальным явлением. Под его влияние попали два-три поколения выпускников ВГИКа. Студенты как будто задались целью стать Тарковскими, педагоги — наплодить новых Тарковских. Главным стало не освоение ремесла и профессии, а выражение на экране «из кожи вон» самого себя.

Не может балерина выразить свое внутреннее «я» на сцене Большого театра или в модерн-балете, если она не прошла «школу», занимаясь по восемь часов в день у балетного станка. Пианист или скрипач не раскроется, если он не упражняется с утра до ночи за инструментом. Именно это — школа, азы ремесла — было упущено при подготовке специалистов.

Но эти времена позади. Размах телекино, продюсерские фирмы и студии, высокая технологичность кинопроцесса потребовали подготовки профессионалов, ремесленников, наконец.

Кстати, Тарковский во ВГИКе весьма прилежно осваивал профессию. Это видно по его ранним работам и диплому.

Я говорю своим ребятам: «Природный дар музыканта — абсолютный слух, природный дар художника — верный глаз и послушная рука, природный дар поэта — откровенность и любовь к родному слову…

А в чем состоит природный дар кинорежиссера? Острое чутье истины и фальши, чувство правды и искренности.

Стремитесь к правде, будьте искренними. Не надо никому подражать, копировать. Оставайтесь самими собой, и ваши фильмы будут похожи на вас…»