6.8 Дорога на Нальчик. Кременчуг-Константиновская. Оборона на реке Малка
6.8
Дорога на Нальчик. Кременчуг-Константиновская. Оборона на реке Малка
Дорога на Нальчик изобиловала крутыми подъёмами и спусками, по ней, похоже, ездили только на арбах. Я хорошо запомнил один подъём, где ни автотягачи, ни лошади не могли вытащить на перевал орудия. Орудия вытаскивались людьми и с помощью людей. Руководил этими работами генерал Замерцев, который и сам, нередко, ухватившись за канат, тянул орудие в гору. Работали все, не считаясь с тем, какому подразделению, части нужно было помогать.
О том, насколько измотались бойцы, можно было судить по такому факту. Колонна шла медленно, не зажигая фар, по дороге, покрытой толстым слоем пыли. На одном, сравнительно ровном участке, где автомобиль шёл так, что казалось он плывёт, ехавшие в штабной полуторке, почувствовали небольшой толчок и услышали приглушённый крик. Я, присмотревшись, увидел, что прямо на дороге, в пыли, лежат несколько бойцов и спят! Никто из них не проснулся от крика товарища. А тот, которого переехал грузовик, снова уснул. Не всегда такой наезд кончался благополучно, как правило, не кончался. Особенно когда наезжало орудие.
На рассвете 2-я гвардейская добралась до реки Малка, и, переправившись через неё вброд, двинулась по дороге вдоль берега в верх по течению. Река Малка, горная река, а при значительной ширине, имела небольшую глубину. Зато течение сбивало с ног. Широкая долина реки, каменистое ложе, несколько аулов, расположенных в долине, утопающей в зелени, поражали сибиряка Козлова, и он восклицал:
— Вот где житуха!
Дорога вдоль Малки была хорошей и вечером гвардейцы уже отдыхали в селе Верхний Куркужин.
Мне Верхний Куркужин запомнился как одна длинная и широкая, слегка извилистая, улица. По сторонам улицы стоят дома, утопающие в густой зелени садов. В садах много фруктов, особенно спелых слив. Ветки со сливами свисали через изгороди-плетни и каменные заборы. Давно уж мне не приходилось наблюдать такой мирной картины, как тогда в вечернем Куркужине.
Вечер. Заходящее солнце вот-вот коснётся своим краем горы. По улице бредёт стадо коров, растекаясь по своим дворам. У дворов, на скамьях или камнях сидят старики, стоят женщины и дети. А война? Войну здесь ничего не напоминало. Небольшое количество военнослужащих на улице нисколько не нарушало общего впечатления. Вдруг, головы почти всех сидящих и стоящих повернулись в одну сторону. Я тоже посмотрел в ту сторону и застыл. Прямо на меня шла сказочная красавица-царевна, у которой «горит звезда во лбу». Какая красавица! Высокая, стройная, с изумительно красивым белым лицом. Глаза большие, опущены вниз и прикрыты длинными чёрными ресницами. Чёрные толстые косы ниже пояса. А как она шла! Скромность, и в тоже время, горделивость, проглядывали во всём её облике.
Понятно, что мы смотрели на девушку как зачарованные. А она шла, и слегка склоняла голову, приветствуя односельчан.
Когда девушка свернула в свой двор, гвардии сержант Козлов выдохнул:
— Ух ты! Такую, ясное дело, кто хочешь полюбит почём зря!
Мне предстояло не спать почти всю ночь. Дел особых не было, но пришла моя очередь бодрствовать.
В большом доме, где расположилась оперативная часть штаба, проживала семья из четырёх человек. Это были мать и трое её детей: взрослая дочь, сын и дочь младшего школьного возраста. Я разговорился с взрослой дочерью хозяйки, оказавшейся учительницей и комсомолкой. Мы пробеседовали с ней до поздней ночи. Мажан Камижева, так её звали, рассказала мне про быт и обычаи местных жителей, так не похожих на русские обычаи. И не только про обычаи кабардинцев и балкарцев, но и чеченцев, черкесов, ингушей, осетин и об их отношении к русским, к войне. Беседа длилась долго, заполночь, хотя я и не удерживал Мажан. Всё это время возле нас вертелся её брат.
— Почему он не спит. Ему давно пора спать? — не выдержал я.
— У нас такой обычай, — ответила Мажан, улыбнувшись, и тем самым сделав своё и так ассиметричное лицо, ещё более ассиметричным. — Нельзя оставлять девушку один на один с мужчиной. Я говорила маме, что у русских другие обычаи и ничего плохого не случиться, но мама не слушает меня.
Следующий день застал нас на пути к станице Кременчуг-Констакнтиновской. Дивизия получили задачу на оборону по реке Малка севернее и северо-западнее Крем. Константиновской, с командным пунктом в станице. Оборону заняли 12 августа на рубежах:
395-й гвардейский полк занял рубеж Куба — Старопавловка,
535-й гвардейский полк занял рубеж Караж — Павлоградский.
395-й гвардейский полк имел в узле сопротивления в Павловской 50 человек пехоты, станковый пулемёт, два ручных пулемёта, 4 противотанковых ружья и два 45 мм орудия. В узле сопротивления в Псыхурей всего 19 человек пехоты, одно 76 мм орудие и одно противотанковое ружьё. В узле сопротивления в Кубе наши силы составляли сто человек пехоты, два 45 мм орудия, два станковых пулемёта, три ручных пулемёта, 11 противотанковых ружей, два 76 мм орудия и тир 120 мм миномёта. Всё на реке Малка.
535 гвардейский стрелковый полк имел 78 активных штыков, 14 автоматов, два крупнокалиберных пулемёта, орудий и миномётов — 6, снарядов и мин почти не было. Данные взяты из боевой сводки.
Такое подробное перечисление сил и средств полков необходимо для того, чтобы оценить то, что произошло в последующем.
Немцы пока что не наступали на юг, то есть в сторону Нальчика. Они продолжали движения из Георгиевска в Прохладный.
В 10 часов 13 августа было до 50 вражеских автомашин с пехотой, три танка, пять танкеток, пять вездеходов с орудиями в станице Марьинской.
Несмотря на строгий приказ командующего армией, предписывающий всеми силами не допустить прорыва противника через реку Малка, выполнить эту задачу 270-ю активными штыками было явно нереально. Ну что могли сделать несколько сотен человек, там, где требовалась полнокровная дивизия, более десяти тысяч человек со всеми её артиллерийскими средствами? Я твёрдо был уверен, что генерал Козлов и сам не верил в реальность поставленной задачи, но… и с него требовали!
Уже с вечера стало ясно, что танки и мотопехота противника утром будут в Кременчуг-Константиновке. Здесь шла дорога на Нальчик. Потому что уже с вечера немцы смяли наши подразделения, оборонявшиеся на реке. Но вечером же были получены и приятные для командира дивизии Неверова известия. Отыскался отряд капитана Карпова, который в течение десяти суток шёл степными дорогами севернее основного пути движения немецких войск. Этот параллельный отступательный марш часто проходил в пределах видимости противника. Только после Георгиевска капитану Карпова удалось под покровом темноты свернуть на Нальчик.
О мытарствах гвардейцев-сибиряков мне рассказала Нина Пащенко, она прибыла в Кременчуг-Константиновскую гонцом от Карпова. Гвардии полковник Неверов, в связи с появлением даже такой небольшой группы бойцов Карпова был в хорошем настроении. И он спросил меня:
— Эта Пащенко, ваша «племянница»?
Я помялся, не понимая, к чему клонит комдив, однако ответил:
— Почти племянница.
— Ну, если так, зачислите её в батальон связи к майору Мельникову.
Только в Кременчуг-Константиновской я впервые увидел начальника штаба артиллерии дивизии. Это был, к взаимной радости, мой однокурсник, гвардии майор Чижевский, белобрысый подвижный весельчак. Чижевский, как и все наши однокурсники-артиллеристы, был не только грамотным артиллеристом, но и хорошо знал тактику пехоты. Кто кого видел, о ком слышал из «своих», этим воспоминаниям было посвящено полвечера. Хозяйка дома, куда меня разместил комендант, казачка, учительница, приготовила на диво вкусный обед. Даже с вином и творожными варениками со сметаной, которые я любил.
На обеде были майор Мельников с начальником разведки, которые расхваливали казачку, пока та не сказала:
— А вы не смейтесь! Вы мне, может быть, больше чем родственники. Мой муж, учитель, был на фронте. А теперь учится в Ташкенте в интендантской академии. Ну а поухаживать за служивыми, для казачки первое дело!
Ухаживала, не зная, что утром будет «под немцем».
Я уже знал, что к утру наше КП должно переместиться в поле. Но до двух часов ночи, до отъезда, комдив не тревожил меня, проявив неожиданный для военного времени такт, зная, что со мною Нина.
Гвардии Козлов, как я его иногда именовал, просидел под окном дома с молоденькой сестрой хозяйки, разбудил меня за пять минут до отъезда. Я опоздал, но гвардии полковник терпеливо ждал меня.
В моём распоряжении теперь была полуторка ГАЗ-АА и станковый пулемёт для пулемётчика Козлова, с большим запасом лент.
— Дела мои идут в гору! Кажется, прижился! — радовался я.
Зря радовался.