Такой ракеты в классификаторе нет
Такой ракеты в классификаторе нет
Несмотря на очевидный высокий уровень решений, получивших развитие в процессе проектирования ракеты РТ-20П, дальнейшая судьба ее оказалась печальной. "Хождением по мукам" с нелогичным концом можно назвать все последующие перипетии в ее истории.
Первый этап представления будущей ракеты на официальном уровне — защита эскизного проекта. В условиях отсутствия конкуренции и очевидной перспективности проекта, защита — дело тривиальное. Тем не менее Главный может быть даже более тщательно, чем обычно, подспудно чувствуя будущие трудности, готовится к предстоящей процедуре. На совещаниях у Михаила Кузьмича проектанты докладывают об особенностях комплекса, в том числе возможных схемах его эксплуатации, по которым не было установившихся представлений, результаты сопоставлений предлагаемых решений с традиционными в плане оценки перспективности нового направления. В процессе обсуждения формируются основные положения доклада, изготавливаются добротные плакаты, на которых наглядно демонстрируются схемные увязки, предполагаемые конструктивные решения, методы оценки основных параметров, в частности, приводятся некоторые данные по эффективности комплекса. Это направление научной оценки перспективности разработок еще только начинало формироваться. В докладе четко и целенаправленно показывается, что при высокой точности попадания ракеты противника существующие шахтные комплексы могут себя исчерпать.
Со свойственной привычкой в процессе подготовки Главный приглашает на репетиции всех причастных к этому проекту, невзирая на ранги, а потому среди участников есть и молодые специалисты. Все это свидетельствует о том большом значении, которое придается предстоящей защите.
Получив добро от своих проектантов и поняв, насколько новы и принципиальны представляемые материалы, перед выходом на следующий этап обсуждения проекта Михаил Кузьмич счел необходимым выслушать мнение представителей головного научно-исследовательского института. Для обсуждения в конструкторское бюро была приглашена группа специалистов ЦНИИмашиностроения. Делегация прибыла мгновенно, буквально на следующий день. Ученые внимательно выслушали сообщения по проекту, но с выводами почему-то не торопились, вели себя осторожно. Вроде бы и навести критику не могли, но и не высказывали одобрительных оценок. В конце концов, их мнение вырисовалось в обтекаемых тонах: принципиальных возражений нет, но лучше с проектом "не высовываться", ибо в нем, по существу, много противопоставлений не в пользу построенных шахтных стартов, находящихся на вооружении. И окончательное резюме: "Мы за", но… Это слишком категорично. Представлять материалы Заказчику не рекомендуем".
В заключительном слове Главный был бескомпромиссен, сказал, как отрезал:
— Вы меня не убедили. Считаю необходимым представить работы конструкторского бюро по принципиально новому варианту на защиту проекта. А посему беру плакаты и буду докладывать.
Прекрасно осознавая трудности, которые ждали впереди, Михаил Кузьмич не ускорял событий. По пути в подмосковное Перхушково, где должна была решаться судьба проекта, он проводит еще одну репетицию, на этот раз у главного инженера первого главка министерства Е.Н. Рабиновича, курировавшего днепропетровское конструкторское бюро. Министерство дает добро.
И вот, наконец, защита эскизного проекта на заседании Научно-технической комиссии Ракетных войск. На таком солидном собрании председательствует Главнокомандующий Ракетными войсками. Соответственно и докладывать положено только Главному конструктору проекта. А это он умел делать превосходно, тем более что готовился заранее и очень тщательно. Доклад получился выше всяких похвал. Четко расставлены акценты, убедительно продемонстрированы преимущества, обрисована перспектива. Все доказательно, подкреплено логикой проектирования, цифрами расчетов и анализов. Показана необоснованность завышенных требований Заказчика к самоходной пусковой установке на гусеничном ходу, Главным конструктором которой стал создатель знаменитых танков и самоходных артиллерийских установок Ж.Я. Котин.
Доклад окончен. Начинается обсуждение. "Высокая наука" в лице представителей ЦНИИмаша по-прежнему занимает неопределенную выжидательную позицию, не желая вступать в явную конфронтацию и обострять отношения с той или другой стороной. Военные же, наоборот, предельно определенны. Они категорически против.
То, что новый проект не будет встречен с энтузиазмом, было ясно заранее, но чтобы реакция была такой "черной", никто не предполагал. У присутствующих возникло даже мнение, что "завал" запрограммирован заранее и все роли расписаны. Но, в то же время, стало ясно, что сценарий задуманной акции продуман недостаточно. Выступают против, а побудительные мотивы понять трудно. Основные претензии сводятся к тому, что вторая ступень — жидкостная и ракета перетяжелена, а посему пусковая установка будет медленно передвигаться по грунту. Создавалось впечатление, что ей нужно "носиться", как танку, по полю боя. В то время, как ей необходимо всего лишь раз в месяц перебазироваться с одного места на другое, "запутывая следы". Один из выступавших, полковник, настолько переусердствовал, что не нашел ничего более умного, как выдвинуть в качестве главного аргумента не в пользу проекта тезис:
— Ракета не жидкостная и не твердотопливная, а такой в классификаторе нет.
И, развивая далее мысль, без всякой аргументации сделал настолько необоснованный, настолько категоричный вывод, что по этой причине она вобрала в себя все недостатки и жидкостного и твердотопливного вариантов. Этот тезис, несмотря на его банальность, оспаривать трудно, поскольку любая конструкция имеет свои неизбежные недостатки. И, естественно, в таком варианте они удваиваются. Но при этом нарочито забывалось, что и все достоинства также усиливаются в такой же пропорции. Но признать это — значит стать на принципиальную позицию, а ее-то как раз и не было у противников проекта.
Стало ясно, что настроение оппонентов выражает узковедомственный подход и непонимание перспектив развития техники. Единственным, но зато решающим голосом в дружном хоре хулителей прозвучало выступление Главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения маршала Н.И. Крылова. Взяв слово в заключение обсуждения, он не только не согласился с мнением своих аппаратчиков, но и отметил, что предлагается очень интересное и нужное направление, а предъявляемые требования просто чересчур завышены. Так твердая целеустремленная позиция Главного конструктора и мудрость Главкома Ракетных войск, поверившего в предложенные проработки вопреки активной негативной позиции своих служб, и поддержавшего М.К. Янгеля, склонили участников заседания к положительной оценке проекта, а НТКРВ дало добро на продолжение работ. Шел 1965 год.
Дальше был обычный процесс, в котором на самом деле обычной является только схема последовательности этапов, включающая выпуск чертежно-технической документации, разработку технологических процессов изготовления, наземную отработку функционирования систем, испытания на прочность, изготовление, и, наконец, вывоз первой ракеты на полигон. А за этими стандартными фразами — бесконечный напряженный изнурительный труд, в котором все выполняется на уровне принципиально новых методов расчета и инженерных решений, защищаемых авторскими свидетельствами на изобретения. Заключительный этап — испытания на полигоне, которые подтверждают правильность принятых решений.
В процессе летно-конструкторской отработки произошел случай, который до сих пор остается в памяти старожилов КБ "Южное", как напоминание об ответственности при принятии любого, казалось бы, и не очень важного решения.
Одна из проблем, которая возникла при создании ракеты РТ-20П, была связана с привязкой команды на запуск маршевого двигателя после выхода ракеты из контейнера. Бортовых цифровых вычислительных машин тогда еще не было. Поэтому был сконструирован электромеханический контакт выхода ракеты при старте из транспортно-пускового контейнера. В качестве чувствительного элемента прибора, отслеживавшего движение по контейнеру, использовался подпружиненный поршень, опорой которого являлся шарик в обойме. При движении внутри контейнера шарик скользил по его поверхности, а при выходе ракеты выталкивался пружиной и тем самым освобождал выключатель запуска двигателя. В результате подавалась команда на его запуск. Одновременно катящийся по алюминиевому корпусу контейнера шарик оставлял след, что свидетельствовало о пройденном пути.
При проектировании контакта выхода были поставлены очень жесткие требования к условиям эксплуатации. Механизм контакта должен был сохранять работоспособность, находясь в составе ракеты без техобслуживания при транспортировке в течение всего ресурса ракеты, предстартовой эксплуатации, выдерживать высокие температуры, возникающие в процессе работы пороховых аккумуляторов давления, и вибрационно-ударные нагрузки при старте ракеты из транспортно-пускового контейнера. И после всего этого устройство должно было сработать и выдать команду на запуск первой ступени через 0,12 с после выхода последней опоры ракеты из транспортно-пускового контейнера.
Прибор хорошо зарекомендовал себя в процессе пусков, но ракету по разным причинам преследовали неудачи. И вдруг доходит тревожный сигнал и для создателей контакта выхода. При очередном пуске происходит нерасчетный запуск маршевого двигателя в контейнере. Он практически разрушен, во всяком случае для дальнейшей эксплуатации не годится. Результаты расшифровки телеметрических измерений показали, что причина аварии в контакте выхода. Он выдал преждевременную команду на запуск маршевого двигателя.
Руководителя подразделения, в котором разрабатывался датчик, срочно ночью отправляют на северный полигон в Плесецк, более известный как Мирный, что никак не соответствовало его назначению. На стартовых площадках полигона отрабатывались и боевые и космические ракеты.
Обгоревший контейнер лежит в монтажно-испытательном корпусе. Прибывший инженер заходит внутрь контейнера и начинает изучать след на его поверхности, оставляемый чувствительным элементом — шариком, просматриваемый через копоть, образовавшуюся от пороховых газов. Различим след, соответствующий загрузке в контейнер. Отчетливо виден след, свидетельствующий о транспортировке ракеты в горизонтальном положении. А вот и след в момент старта при движении по контейнеру. Он слегка расходится со следом, соответствующем движению при загрузке. Значит ракета при выходе несколько закручивалась относительно продольной оси. И вдруг на половине длины контейнера стартовый след от шарика обрывается. На пути контакта выхода отверстие миллиметров сорок в диаметре! А после отверстия след опять продолжается.
Так вот причина преждевременного срабатывания! Шарик провалился в отверстие, а прибор продемонстрировал свою надежность: нырнув в отверстие шарик санкционировал выдачу преждевременной команды на запуск маршевого двигателя. Но откуда взялась дыра? Кто ее сделал? И почему контакт выхода не сработал при загрузке?
Оказалось, что в процессе втягивания ракеты в контейнер чувствительный элемент прошел всего лишь в нескольких миллиметрах от края отверстия. При старте же за счет закрутки ракеты, угодил в нее.
В процессе аварийного выхода из контейнера ракета разломалась пополам. Вторая ступень упала сразу, а первая, пролетев некоторое расстояние, "приземлилась" на расположенном поблизости аэродроме, и пока не заглохла, "ползала" между самолетами но, к счастью, не повредила ни одного из них.
Солдат из киноотряда, занимавшийся съемкой выхода ракеты из контейнера, не растерялся и отснял на пленку весь процесс аварийного пуска, а также разрушения при выходе из контейнера, и умудрился даже зафиксировать пролетевшую над ним первую ступень. Этот "подвиг" был высоко отмечен руководством — находчивый смельчак получил десятидневный внеочередной отпуск.
Но откуда же появилось злополучное отверстие, за которое пришлось заплатить такой дорогой ценой?
Оказалось, что, не согласовав с другими подразделениями, отверстие предусмотрели конструкторы ракеты при разработке системы термостатирования контейнера. В номинальном состоянии путь шарика не проходил через это отверстие. Но при этом упустили из виду, что ракета в процессе движения может закручиваться.
В конструкцию контейнера незамедлительно были внесены изменения. Возникшее после этого аварийного пуска подозрительно-настороженное отношение к конструкторскому бюро начальника полигона генерал-майора Г.А. Алпаидзе рассеялось только после последовавших нескольких успешных пусков.
— Приходилось, — вспоминает Ю.А. Панов, рассказавший эту историю, — доставать из ближайшего болота полукольца нижнего обтюратора, на котором устанавливался контакт выхода, и показывать, что даже после падения с нескольких сот метров они оставались целыми…
Летно-конструкторская отработка новой ракеты продолжалась.
И вот наступит 1 Мая 1967 года, и на традиционном военном параде, предшествующем демонстрации на Красной площади в г. Москве, будет продемонстрирован комплекс РТ-20П. Диктор торжественным, хорошо поставленным голосом, под рефрен шума двигателей и рокот гусениц самоходок объявит о новой победе советских инженеров, о создании в СССР нового вида межконтинентальных баллистических ракет стратегического назначения.
Показательно, что комплекс РТ-20П настолько опережал уровень техники своего времени, настолько это было необычно и неожиданно, что присутствовавшие на параде американские специалисты не смогли до конца разобраться в увиденном и посчитали, что демонстрируется не межконтинентальная баллистическая, а ракета средней дальности, и что "русские" показали лишь контейнер с ракетой, а для ее запуска, по всей видимости, используется еще не одна машина вспомогательного оборудования, в том числе и специальный пусковой стол. В этом "авторитетном" заключении нашла отражение бытовавшая в то время недооценка уровня, достигнутого советским ракетостроением, и, в первую очередь, конструкторским бюро, руководимым М.К. Янгелем.
Становление же ракеты вступило в новую фазу, ничего общего не имевшую с техникой. Более того, ее судьба практически уже была решена. И свершилась она не в стенах научно-технических советов, а в кулуарах высших эшелонов власти. Старинный русский принцип, обнародованный устами Фамусова в комедии А.С. Грибоедова "Горе от ума": "Ну как не порадеть родному человечку!", и в социалистическом обществе сохранил свою магическую силу. Именно в это время "набрали силу" два человека, определявшие практически всю судьбу ракетной техники. С одной стороны — активный участник Отечественной войны, ставший министром обороны Советского Союза, Маршал А.А. Гречко, а с другой — один из крупнейших организаторов оборонной промышленности, занявший высокие посты первого заместителя Председателя Совета Министров СССР и секретаря ЦК КПСС, — Д.Ф. Устинов. Между ними развернулось открытое противоборство, определяемое личной благосклонностью к Главным конструкторам.
А.А. Гречко еще с хрущевских времен продолжает поддерживать В.Н. Челомея, который "перехватил" у конструкторского бюро М.К. Янгеля жидкостное направление по малогабаритным ракетам. Д.Ф. Устинов благоволит к А.Д. Надирадзе и видит развитие твердотопливной тематики в плане работ возглавляемого последним Московского института теплотехники. У М.К. Янгеля среди руководителей такого уровня "своего человека" не было. Он оставался один, никто его не поддерживал. Проводить собственную линию было, естественно, очень тяжело. Война на два фронта? Или предстоит нелегкий выбор: что принести в жертву? Либо отдать жидкостное направление в части малогабаритных комплексов и примкнуть к лагерю А.А. Гречко в борьбе за РТ-20П, либо, наоборот, объединиться с Д.Ф. Устиновым, отказавшись от РТ-20П и продолжить борьбу с В.Н. Челомеем за малогабаритные жидкостные ракеты.
Большая политика, как большие игры. На этом этапе начали проявляться уже субъективные факторы. Д.Ф. Устинов был, несомненно, ближе М.К. Янгелю по личностным мотивам, с ним приходилось много работать еще в Министерстве оборонной промышленности, в котором на начальном этапе, после отказа Наркома авиационной промышленности А.И. Шахурина заниматься ракетами, и находилась вся ракетная техника. Да и завод и ОКБ в Днепропетровске являлись, по сути, его детищами.
Развязку ускорил очередной, оказавшийся неудачным, пуск. Который и решил судьбу ракеты. М.К. Янгель перестает бороться за проект РТ-20П. В результате конструкторское бюро получает заказ на разработку жидкостных носителей, которые станут основным направлением в его деятельности при создании ракет третьего поколения.
В сложившейся ситуации Главный конструктор московского института, занимающегося проектированием ракет на твердом топливе, А.Д. Надирадзе не упустил своего шанса и срочно затребовал техническую документацию. М.К. Янгель, в который уже раз, должен был без сохранения прав авторства передать все чертежи, в том числе и все, что связано с отработкой контейнера и выходом из него ракеты. Более того, по просьбе А.Д. Надирадзе был полностью спроектирован старт ракеты, разрабатывавшейся Московским НИИ: выбраны все параметры ПАДов, в том числе расходные характеристики и вес, рассчитана скорость выхода ракеты из контейнера и динамика старта, термодинамические процессы при старте, а также волновые и акустические нагрузки.
Но пройдет еще десять лет, прежде чем возглавляемый А.Д. Надирадзе институт создаст полностью твердотопливную ракету. Правда, она окажется в полтора раза тяжелее, чем было заявлено на момент начала проектирования. И только лишь на "следующем витке", пройдя еще один цикл, он спроектирует нужную по характеристикам машину. Но это будет уже через шесть с половиной лет с момента отказа от принятия на вооружение РТ-20П. Именно настолько, практически, отстанет в своем развитии это направление ракет стратегического назначения.