Клим Самгин, Павка Корчагин и Мыша

Клим Самгин, Павка Корчагин и Мыша

В поварихи определили Иру Брауде и Клару Фишкину, и их работа была тяжелее, чем у всех остальных. Остальные, если шел дождь, пережидали его в палатке, а поварихи трудились в любую погоду. Клара часто отказывалась от работы, и тогда Ира, избалованная московская девочка, огрубевшими руками делала все за двоих — и всегда с улыбкой. Только один раз я видел, как, зайдя за палатку, она плакала. Механизаторы оказались людьми в еде привередливыми.

Однажды Ира сварила суп, который бригадиру показался слишком жидким.

— Шо це таке? — бригадир смотрел на ложку с большим отвращением.

— Суп-пейзан, — гордо сказала Ира.

— А-а! — истерически закричал Гурий Макарович. — Пей сам, ишь сам, чисть сам!

И зашвырнул ложку в угол, еще раз убедившись, что эти городские ни на что путное не способны.

Когда дожди участились, колхозники разъехались по домам, а мы остались мокнуть и мерзнуть в дырявой палатке, в самых подходящих условиях для совершения бессмысленного подвига, к которому призывали нас партия, правительство и комсомол. Свершители подвига не унывали. Большую часть времени лежали на матрацах, закутавшись по глаза, пели песни или вели литературные споры. Однажды спорили о проблеме положительного героя, может ли быть им сомневающийся в себе человек? Сравнивали Клима Самгина с Павкой Корчагиным.

Над спорщиками стоял тракторист Павло, смотрел себе под ноги и как будто прислушивался к разговору. Кивал головой, усмехался. Потом сказал:

— Да-а!

Спорщики оторопели, ожидая, что сейчас Павло проявит по данному вопросу неожиданную эрудицию.

— Да-а, — повторил он, тыча в пол пальцем, — мыша.

— Что?! — дружно воскликнули спорщики.

— Мыша, — еще раз сказал Павло и опять направил свой палец к ногам.

Оказалось, он имел в виду дохлую полевую мышь, лежавшую у него под ногами.

Когда механизаторов не было, я брал один из оставленных ими самосвалов (они все заводились без ключа) и катал по мокрому полю наших девушек. Но у меня были серьезные соперники — двое студентов из Ижевска. Они приезжали на блестящих ижевских мотоциклах, сажали одну из наших девушек на заднее сиденье, другую на топливный бак и увозили в Атбасар на танцы. Наши ребята ревновали и сочиняли на известные мотивы полухулиганские песенки. Про Таню Макарову по прозвищу Гаврила: «Пока мы ездили на силос, елки-палки, или лежали под копной, Гаврила с ижевцем сносилась, ексиль-моксиль, посредством почты полевой». Про Иру: «У Иры, ах, у Ирочки, вот случай был какой. Служила наша Ирочка в столовой поповской. Работница питания освоила вполне систему зажигания и смазку в шестерне…»