Денежный дождь

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Денежный дождь

Напомню, что в то время я жил с женой, дочерью и тещей в коммунальной квартире, где было 25 комнат, одна из них моя, и мне казалось, что о лучшем уже и мечтать не обязательно. С соседями у меня конфликтов не было, не считая жившей напротив бывшей водительницы трамвая (тогда их называли вагоновожатыми) Полины Степановны. Сколько я помню, она сидела всегда перед моей дверью и перебирала — пушинку к пушинке — пух для подушки. В это время я, лежа на животе, писал. Когда жена моя входила или выходила из комнаты, Полина Степановна успевала взглядом охватить обстановку и потом на кухне делилась своими наблюдениями:

— Говорят, у их денег нет. А откуда ж у их будут деньги, если этот все лежит и лежит. Больной, что ли?..

Моя жена жаловалась, что клопы житья не дают. Полина Степановна и это прокомментировала:

— Клопы, говорит, замучили. И откуда у их клопы? Это у мине клопы, у мине ж мебель!

Услышав, что я устроился на работу, старуха этот факт оценила скептически:

— Нет, этот долго работать не будет. Лежать-то лучше…

Вопреки ее предсказаниям, я не только ходил на работу, но и заработки мои вдруг возросли до пределов еще недавно не представимых.

Моя теща Марья Ивановна Болтушкина, деревенская малограмотная женщина, никак не могла понять, что хорошего нахожу я в таком бессмысленном занятии, как писание каких-то слов на бумаге. Она считала, что работать плотником или хотя бы, как ее муж, сторожем, не только выгоднее материально, но и полезнее для здоровья.

— И-их, паря! — недоумевала она. — Зачем же тебе головку-то ломать? Она ж у тебя одна.

Причудливым было и ее представление о том, с кем я якшаюсь. Услышав однажды по радио сообщение о том, что в нашу страну прибывает с визитом премьер-министр Великобритании сэр Гарольд Макмиллан, она спросила:

— Это твой Камиллан? — имея в виду моего друга Камила Икрамова.

В том счастливом для меня сентябре 1960-го был день, когда я получил одновременно месячную зарплату, гонорар за песню и аванс в «Новом мире» — 10 тысяч рублей. Таких денег я в жизни своей не только не держал в руках, но и не видел. По дороге домой купил бутылку шампанского, колбасу, сыр, банку красной икры, банку черной. Зайдя в комнату, где полуторагодовалая Марина спала в колыбели у окна, я разложил на столе снедь, распечатал пачки с деньгами, сложил в кучку и прикрыл газетой. Пригласил жену и тещу к столу. Они, увидев на столе такое изобилие, выразили недовольство, что я трачу на такую ерунду последние деньги. Я возразил:

— А это не последние!

Сорвав газету с денег, я подбросил их к потолку — и червонцы щедрым красным дождем посыпались на пол, на стол и в колыбельку.

Обе женщины потеряли дар речи, потом теща воскликнула:

— И-их, паря!

И вдвоем они поползли по полу, собирая купюры.

Полина Степановна рост моего благополучия тоже заметила и, обращаясь к своей кухонной аудитории, удивлялась:

— Интересно, как люди исхитряются на одну зарплату столько покупать. Себе пальто купил, жене пальто купил, вчерась телевизер пронес, как сундук…

А когда я поставил в коридоре смазанный тавотом мотоцикл, Полина Степановна замолчала, поняв, что клопам теперь и у меня будет вольготно.