«Павел Корчагин»

«Павел Корчагин»

Оказывается, легендарный герой романа Николая Островского «Как закалялась сталь» Павка Корчагин во второй экранизации (первую снял Марк Донской в 1942 году) мог выглядеть иначе – в интерпретации Георгия Юматова. Однако режиссеры картины Александр Алов и Владимир Наумов решили иначе. Съемки уже начались, но что-то не клеилось, режиссеры заметно нервничали и начали заглядывать в соседний павильон, где полным ходом шла работа над фильмом «Триста лет тому…». Здесь им и приглянулся молоденький Лановой, которому и суждено было сыграть Павку.

И сегодня, спустя многие годы, несмотря на явную идеологизированность экранизации романа Островского, Лановой гордится своей работой. «Когда сегодня меня спрашивают об этой роли, – говорит он, – то ехидно интересуются: «А как вы теперь относитесь к Корчагину?» Так вот отвечаю: теперь я его уважаю в тысячу раз больше, чем тогда! Потому что дай бог нашим детям хоть во что-то верить так, как верил мой папа. И, если они найдут веру, это будет большим благом для России».

А в своей автобиографической книге «Летят за днями дни…» актер так рассказывает о том судьбоносном периоде своей жизни: «Сближало меня с героем Н. Островского и то, что я был тогда ровесником Павки, комсомольцем, многое в судьбе его воспринимал особенно обостренно, горячо. Павел Корчагин – это моя вторая роль в кино и первая по своему определяющему влиянию на меня самого. Повезло не только с ролью – в двадцать один год создать такой образ, – повезло жизненно. Получалось так, что не только я создавал образ Корчагина как актер, но Корчагин создавал меня как личность, как человека. Это огромное везение – в самом начале своего творческого пути встретиться с таким героем! Работа над ним – трудный и, пожалуй, самый счастливый период в моей жизни.

Утверждение на роль Павки Корчагина у меня произошло в какой-то степени неожиданно и случайно. Дело в том, что поначалу эту роль в фильме должен был играть Георгий Юматов. До этого он уже снялся в нескольких фильмах и пользовался популярностью у зрителей. Но ко времени начала съемок «Как закалялась сталь» на той же Киевской киностудии полным ходом шли съемки другого фильма «Триста лет тому…» о Богдане Хмельницком, в котором я играл роль поручика Оржельского.

Чувствовалось, что в съемках фильма о Павке Корчагине что-то не шло. Его режиссеры А. Алов и В. Наумов нервничали, затягивали работу, частенько начинали заглядывать на нашу съемочную площадку. Я чувствовал, что они приглядываются ко мне, а вскоре и в самом деле предложили мне пробоваться в главной роли в их фильме. Я не только не удивился их предложению, а, наоборот, так нагло и самоуверенно ответил, что давно этого жду, что я должен играть Павку. На их удивленный вопрос: «Почему ты так считаешь?» – я им рассказал свою длинную историю знакомства с героем Островского, о том, как нам читал роман во время войны наш сельский учитель, и затем, как играл в спектакле театральной студии ЗИЛа «Как закалялась сталь».

Сделали пробы, и я был утвержден на главную роль. Юматов на меня, конечно, обиделся, и долгое время мы с ним не общались, аж до фильма «Офицеры», на съемках которого мы сблизились и подружились на всю жизнь.

Ну, а в Павке Корчагине Юматова, об этом я уже потом узнал, режиссеров не устраивало то, что там не было неожиданностей, что это был лихой парень-рубаха, которому все легко давалось. Он не испытывал никаких трудностей, не было процесса преодоления, драматизма, борьбы. И это настораживало постановщиков фильма.

Вот чем была вызвана замена актера на главную роль. Они хотели уйти от Павки-простака, бесшабашного парня, которому все легко дается. Считали, что это будет несколько поверхностное прочтение роли. И позднее, когда я уже начал сниматься, они меня частенько останавливали, повторяя: «Серьезнее. Не надо много улыбаться. Этот человек несет свой крест, таков его удел». Режиссеры стремились к глубинному, осознанному самопожертвованию этого парня во имя великой идеи. Они многократно повторяли мне фразу Андре Жида, который в 1934 году был у Островского и, выйдя от него, произнес: «Это ваш коммунистический Иисус Христос». Режиссеры так и говорили: «Вася, вот и играй Христа». А это означало предельную сосредоточенность на своей идее, и все, что не имело отношения к строительству нового мира, отбрасывалось за ненадобностью. Режиссеры сознательно создавали в Павке Корчагине образ максималиста, человека идеи, героя». И, надо сказать, что зрители приняли такую интерпретацию романа Островского – фильм стал лидером проката 1957 года (его посмотрело тогда 25,3 миллиона зрителей).