Доктор Островский — обер-бургомистр Берлина

Мы торопили в союзной комендатуре с утверждением состава магистрата, и главным образом с назначением обер-бургомистра. Наконец-то социал-демократы предварительно рассмотрели кандидатуру на этот пост, вышли в Межсоюзную комендатуру с предложением об утверждении обер-бургомистром социал-демократа доктора Островского. Мы отдавали себе отчет в том, что эта фигура предварительно была утверждена в комендатуре США и согласована с другими западными комендантами. Ждали, очень ждали, как будут реагировать советские оккупационные власти. Советский представитель неожиданно для всех спокойно подал голос «за» утверждение Островского на пост обер-бургомистра Берлина. Это было для всех так неожиданно, что вызвало растерянность. В МСК давно приучили себя наши партнеры не соглашаться с тем, что предлагает советский представитель, все же он советский, а вдруг тут какой-нибудь подвох. И после того, как вопрос был решен, наших партнеров стала «распирать» тревога, как бы чего не вышло, «не подсунули бы его нам».

Наши союзники в МСК не спешили с рассмотрением состава магистрата Берлина, мариновали в комитетах и не допускали этого вопроса до заседания комендантов до конца 1946 года. Обсуждение в комитетах союзной комендатуры так затянули, что все это время действовал старый состав магистрата. Расчет был простой — дать собранию депутатов возможность пойти на решения, которые нарушали основные принципы взаимоотношения между органами самоуправления и МСК.

Вечером 9 декабря 1946 года собирается чрезвычайное собрание депутатов для рассмотрения внесенного социал-демократами вопроса «О назначении советников магистрата и допуске их к работе без предварительного утверждения на МСК». Такое предложение выдвинул лидер правых СДП Зур. В этом же духе выступил Островский. Их поддержало собрание депутатов.

Представители фракции СЕПГ, депутат Винцер и другие предложили не вбивать клин между Собранием депутатов и военными властями, поскольку демократическое развитие в Берлине не идет еще по правильному пути. Депутат Винцер сослался на тот факт, что Собрание депутатов большинством голосов избрало в состав магистрата бывшего банковского чиновника, нациста, комиссара нацистского времени, некоего Эрнста. Значит, еще нужен контроль за деятельностью немецких органов самоуправления. Социал-демократы вбивают клин между союзниками и немцами. На это же подбивает немцев Шумахер. Он жалуется, что немецкие представительные органы не обладают еще всей полнотой власти и должны ждать, пока укажут им союзники. Резолюция была принята голосами СДП и ХДС. Депутат Литке от СЕПГ внес дополнение к резолюции в том духе, что в таком случае полноту ответственности должно взять на себя Собрание депутатов, в том числе и за работу магистрата. Предложение депутата Литке было отвергнуто большинством голосов от СДП и ХДС. Шаг западными союзниками был рассчитан заранее: коменданты тормозят с утверждением состава магистрата. Социал-демократы становятся на позиции выхода из повиновения, а в результате западные военные власти, сколотив, в общем-то, послушное большинство в Собрании депутатов, решают освободить это большинство от опеки оккупационных властей к их собственной пользе. По этим причинам магистрат в новом составе МСК не может утвердить. Но на повестке того же собрания стоят такие вопросы, которые западные военные власти без рассмотрения МСК пустить не могут. Это внесенный фракцией СЕПГ проект Закона о лишении собственности монополий и виновников войны, о передаче в руки правосудия нацистского преступника, директора, распорядителя концерна «Сименс» Вицлебена. Собрание чуть позже было вынуждено принять эти законы, а военные власти Запада решают заморозить их в канцелярии магистрата при помощи своей креатуры. Началось движение в рабочем классе в защиту этих законов. Возникла опасность дискредитации Собрания депутатов и магистрата, как послушного аппарата западных военных властей, намерившихся перенести практику проволочек и защиты монополий и в Берлине.

Тогда решают передать все же эти документы в МСК. Комитеты МСК начали «обсуждение документов и похороны их», но уже в оккупационных канцеляриях. Но на стороне законов выступили народные массы Берлина, а с ними не считаться нельзя, когда они выходят на улицу и становятся подлинными хозяевами.