Берлин, наподобие Шанхая

Раскол Берлина подходил к своему завершению. Все, что делалось до этого, оказалось, не решало главного вопроса — окончательной изоляции Западного Берлина. Как бы ни кололи органы самоуправления города, Берлин оставался единым городом с четырехсторонним управлением со стороны оккупационных властей. И западные военные власти приступили к двум очень важным с их точки зрения акциям: к взрыву Межсоюзнической комендатуры Берлина и введению западногерманской валюты в Западном Берлине. Раскольников мало интересовали последствия этих акций. Им надо было расколоть Берлин.

Советская делегация в СКС предложила проинформировать Союзный контрольный совет о решениях, принятых во Франкфурте-на-Майне 7 января по вопросу о создании Бизонии и сформировании там фактически западногерманского государственного аппарата, западные представители в СКС нарочито уклонились от прямого ответа. Это было 20 марта 1948 года. Советская делегация в знак протеста покинула заседание Союзного контрольного совета. Казалось бы, чего проще проинформировать своих коллег о том, что предпринимают они в Западной Германии. Это ведь Контрольный совет для всей Германии, и любой из сторон очень важно было знать, что делают партнеры в другой части Германии. Но западные военные власти посчитали для себя необязательным это делать. И Контрольный совет с той поры перестал существовать, хотя создан он был правительствами четырех великих держав, участников антигитлеровской коалиции в войне с фашистской Германией.

Для берлинских военных властей это был сигнал для взрыва берлинской комендатуры. Но в Берлине, желая подражать своим партнерам, американский комендант Хаули мало задумывался над чувством такта. Его приперли к стенке советские представители в МСК по поводу санкционированного им раскольнического курса в магистрате, в полиции, в пожарной охране города, в органах профсоюзов. Он ударил кулаком по столу, поднялся и, объявив, что оставляет за себя адъютанта, вышел из зала заседания. Разгневанный барин обиделся, что его допрашивают его же коллеги о ненормальном положении в городских органах власти, в котором он повинен. Потом американские военные власти в Германии, чувствуя, что челядь разбушевалась не по рангу, решили сделать «виновникам» выговор. А чуть позже, когда обозначился отрицательный отклик берлинского населения, и по городу поползли «раньше времени» слухи о расколе Берлина, «виновника» решили по примеру генерала Китинга отправить в Америку, но не на того нарвались. Верный слуга отказался поехать домой. Он считал, что в точности выполнял указания начальства, и посчитал для себя оскорбительным так именно уходить с выгодного места. Тем более, что надвигались заманчивые события, которые могли принести господину Хаули не только славу, но и барыш.

Союзную комендатуру взорвали, конечно, не потому только, что кто-то обмишулился. Она мешала проведению раскольнических мероприятий. При этом межсоюзническом органе нельзя было провести денежную реформу в Западном Берлине на западногерманский лад, и ее взмахом кулака Хаули отправили в прошлое.

Берлинское население находилось под тяжестью опасных планов западных держав в проведении денежной реформы по западному образцу с середины лета 1948 года. Пускали разные слухи, по реагированию на них судили, как лучше это совершить. Наконец убедились, что берлинское население, особенно пролетариат Берлина, высказали свое решительное «нет» двум валютам в Берлине. Город един, валюта одна — валюта Советской оккупационной зоны, с которой Берлин связан глубокими историческими и географическими и многими другими узами. И что же? 18 июня западные военные власти публично заявили, что они не распространят денежную реформу, объявленную в Западной Германии, и на Берлин. Спустя всего лишь пять дней ввели в Западном Берлине западногерманскую марку. Это было 23 июня 1948 года. Но зигзаги военных властей на том не окончились. В Берлине поднялось все население города с протестом по поводу такого решения, эти дни были не чем иным, как полосой массовых демонстраций берлинского рабочего класса. Берлинская ратуша была сутками окружена представителями от предприятий. Возмущение переметнулось в Западный Берлин настолько угрожающе, что все западные коменданты привели свои войска в состояние боевой готовности. Улицы Западного Берлина были заняты танками, бронемашинами, демонстрациями войск США, Англии и Франции. Военные власти теперь уже размахивали кулаком не в Межсоюзнической комендатуре, а бронированным кулаком, направленным в грудь демонстрирующих рабочих Берлина.

Западные военные власти искали отдушину, как смягчить, с амортизировать раскол города. По настоянию советского правительства в Москве через 7 дней после объявления в Западном Берлине западной марки состоялось совещание вполне официальных государственных представителей, которое обсудило обстановку, сложившуюся в Берлине, и приняло четырехстороннее соглашение о восстановлении валютного единства в Берлине на базе валюты Советской оккупационной зоны.

Но не успели представители западных держав прибыть в Берлин, как последовало распоряжение «действовать согласно прежнему плану». И совещание в Москве, и решение, принятое там, было не чем иным, как сновидением. 30 августа решили и тут же, не успев вернуться и побриться с дороги, перерешили по-старому.

В день введения западной марки в Западном Берлине началась стихийная демонстрация трудящихся. У берлинской ратуши собрались стихийно сотни тысяч рабочих. Участники скандировали в адрес собрания депутатов, которых они выбирали всего лишь полтора года назад: «Предатели!» То было 23 июня 1948 года. На 14 июля 1948 года в Берлине было закрыто или разорено 385 промышленных предприятий. Число безработных возросло до 158 тысяч человек.

Советское правительство 14 июля 1948 года опубликовало ноту по берлинскому вопросу. Введенные после этого ограничения были продиктованы интересами сохранения валютной и экономической стабильности Советской оккупационной зоны. В этот же день американские военные власти вводят воздушный мост Люфтбрюкке между Западным Берлином и Западной Германией. Это была поистине «провокация века». Американский военный губернатор американской зоны оккупации перед началом денежной реформы в Берлине выступил перед немцами и заявил, что американцы не уйдут из Берлина, не капитулируют. И они решили показать немцам, чего стоят им, американцам, жертвы, которые они несут ради спасения Германии. На самом деле ничего этого не требовалось. Надо было сесть за стол, который еще не был убран в Союзном контрольном совете, и обсудить создавшиеся экономические аспекты проблемы, вытекавшей из двухвалютного варианта экономической деятельности в Берлине, и только. Но вспышкопускательства в политике, хотя они и очень дорого обходились американскому населению и пагубно сказывались на благосостоянии немцев, сопровождали политику раскола Германии до самого последнего времени и еще даже тогда, когда была создана Западная Германия как государство.

Таким образом, к концу июля 1948 года фактически все общеберлинские органы самоуправления были расколоты, а общесоюзный оккупационный орган взорван. В Берлине началась пора морального распада, рост спекуляции товарами, продовольствием, валютные спекуляции. В западных секторах Берлина открывались черные обменные конторы. На обмене марок наживали баснословные капиталы. Неофициальный валютный курс между восточной и западной маркой установлен был на уровне 1: 4. Ну и, конечно, спекулянты заработали вовсю. В валютную спекуляцию втянулись и американские военные. На этой почве был избит своими подчиненными и партнерами американский комендант Хаули. Ну в этот раз ему пришлось смыться с берлинского горизонта с побитым носом, при этом публично в американском офицерском клубе. Спекулировал не только он. Не брезговали и его высокопоставленные патроны. Они самолетами вывозили из США сигареты, торговали ими на черном рынке, выручку релизовывали в антикварных магазинах, а ценности обратными рейсами отправляли в США. Словом, обирали, как могли.

Но официальная пресса проливала крокодиловы слезы по поводу безжалостных русских, закрывших свои границы для бедного Западного Берлина. Уж не обошлось без азартного натравливания немцев на СССР и его политику в Германии. Шло время, трескотня всем надоела. И тогда-то сквозь трескучую пропагандистскую завесу стали просматриваться истинные картины жизни, картины действительности. Кто же остался в проигрыше? Оказалось, что проиграли немцы. Они не проиграли, нет. Они просто-напросто поняли, что были жестоко обмануты. Но все были на месте — и обманщики, немецкие пропагандисты, и те, кто их покупал, и организаторы обмана, если не считать смывшихся вовремя господ генералов, попавшихся на валютных спекуляциях и избитых своими же партнерами, публично, в офицерском клубе армии США в Берлине, и остались те, кто пострадал от всего этого — немецкое население Берлина.

Следует немного пояснить, как приступить к изложению самого факта о введении двух валют в Берлине. В Берлине нарушено снабжение города, начало разваливаться единое городское хозяйство, промышленные и торговые связи, все это привело к сильному политическому накалу политических настроений масс. Избиратели Берлина, отдавшие свои голоса социал-демократам и христианским демократам, с возмущением отвернулись от них, как от партий, которые не способны вести дело городского самоуправления.

В Берлине резко возросла безработица, предприятия не только закрывались, но и просто разорялись, потеряв своих заказчиков.

Посмотрим, как изменилось социальное лицо Берлина.

Данные на 1949 год.

Лето и осень 1948 года прошли под знаком очень высокой политической активности берлинцев, особенно рабочих. Забастовки, митинги, демонстрации стали в то время обычным явлением для города. Все массовые мероприятия, проходившие тогда, носили ярко выраженный политический характер. Лозунгом любых политических событий Берлина был лозунг «Единство Берлина!» Берлинцы должны жить в нерасколотом городе, как живут люди во всех городах мира.

Конец октября, начало ноября 1948 года — должны проходить в Берлине вторые после войны коммунальные выборы. Положение в городе все ухудшалось. Начались перебои в обеспечении продовольствием в Западном Берлине. Наше предложение — передать население всего Берлина на продовольственное обеспечение советским военным властям — было отвергнуто. Наши мероприятия провести это явочным, односторонним порядком были решительно сорваны западными оккупационными властями. Советская военная комендатура Берлина распределила прикрепление всех западных районов города к определенным опорным магазинам в Советском секторе, и было назначено время для получения карточек на получение продовольствия также в определенных пунктах Советского сектора. Нам удалось распространить таким образом только около 100 000 карточек. Но в последующем все получившие продовольственные карточки в Советском секторе начали преследоваться западными военными властями. Мы рассчитывали этой мерой удовлетворить нормальное питание уж если не всех, то по крайней мере тех из Западного Берлина, кто работает в Советском секторе, а живет в западных секторах. В связи с появлением в Берлине двухвалютной денежной системы работающие в Советском секторе должны были получать продовольствие у нас в секторе или менять марки Советской зоны в Западном Берлине в отношении 1:4, таким образом, заработок рабочего Советского сектора, проживающего в Западном Берлине, сразу уменьшался в четыре раза. Но и эта, казалось бы, гуманная мера не была допущена в Западном Берлине. А это коснулось примерно 80 000 рабочих и служащих Берлина. Следует еще учесть, что все общественные учреждения, банки, страховые общества и пр. располагались по преимуществу в районе Митте, в центре города, который относился к Советскому сектору.

Такое положение надо было как-то устранить и облегчить материальное положение населения. Когда какое-либо явление касается одиночек, тут куда ни шло, можно оставить без внимания. А когда город экономически был расколот на два валютных полюса, и это коснулось примерно 500 000 жителей, то в этом случае события приобретают острый политический оборот.

Средства экономического характера не дали положительного решения вопроса. Единую денежную систему Восточной Германии в Берлине отвергли. Наше одностороннее распределение продовольственных карточек в Западном Берлине, в которых были заинтересованы, по нашим подсчетам, жители Берлина в количестве 500–800 тысяч человек, было отвергнуто. Были и другие варианты. И они были отвергнуты. Берлинскому населению была навязана западная денежная система, которая пагубно сказалась на материальном положении жителей города.

Советская военная комендатура, посоветовавшись с профсоюзами, Городским комитетом СЕПГ, с деятелями культуры, искусства, с работниками науки, решила предложить магистрату и Собранию депутатов Берлина, успевшим к этому времени сбежать в английский военный сектор, провести в начале ноября, как это намечалось, общеберлинские выборы.