VI. «За морем — новая тревога…»

За морем — новая тревога,

Большой, тревожный и новый мир…

Совсем заглохшею дорогой

Мы поднимались в Джебель-Кебир.

Места знакомые, родные,

И каждый камень в белой пыли,

Быть может, ближе, чем Россия,

Родней и ближе родной земли.

Пустые стены и казематы,

Мертво и пусто, тихо, темно…

Здесь помещался класс когда-то…

Здесь танцевали… не так давно…

В конце глухого коридора,

Где в церкви лился дрожащий свет —

В душе сплеталось столько споров,

Так много мыслей… Теперь их нет…

Молчат арабы часовые,

По коридорам тюремный мрак…

И воскрешают дни былые

Здесь каждый камень и каждый шаг.

А там, за входом — яркость моря,

Куда-то тянет морская даль…

Здесь было счастье, и много горя,

И много мыслей, которых жаль.

11/ V, 1925

Какой же нежданной тревогой,

Какой же тоской одаришь,

Ты, серый, холодный и строгий,

Так долго желанный Париж?

Ирина Кнорринг с Юрием Софиевым