Лазарь Шерешевский Николаю Глазкову

Как доволен я своей судьбою,

Что она свела меня с тобою,

Николай Иванович Глазков!

Не был ты подростком меж подростков,

Подголоском среди подголосков,

Не был голоском средь голосков.

Ты на жизнь смотрел светло и зорко,

Лицемерье не считал подпоркой,

Отличал зерно от шелухи,

Знал, что искренность сильнее тайны, —

Оттого-то так необычайны

Все твои сужденья и стихи.

Много лет ты прожил на Арбате, —

Но прописан был в Поэтограде,

В городе, который сам воздвиг

Без архитектурных ухищрений

Из своих ироний и прозрений,

Изданных и рукописных книг.

Нет, не только для хмельных застолий, —

За отвагой, мудростью и волей

Устремлялись мы в Поэтоград.

В этот дом, что был всегда распахнут,

Где средь споров, странствий, книг и шахмат

Шли года находок и утрат.

Чуть звонок в прихожей раздавался,

Как Глазков мгновенно отзывался:

Добрый человек иль негодяй?

Пусть за стол садились те и эти,

Но не меркла заповедь в поэте:

Всем по справедливости воздай!

В облаках надмирных не витая,

Ты, друзей в беде не покидая,

Поднимался по тропе крутой,

Ты трудам был верен и забавам,

Душу очищая смыслом здравым,

Откровенностью и добротой.

В мастерах себя по праву числя,

Вкладывал ты дерзостные мысли

В гибкий и стремительный язык, —

Как смельчак нырял в любые реки,

Как летал в четырнадцатом веке

Сыгранный тобой в кино мужик.

Пусть, к потерям нашим безразлична,

По орбите древней и привычной

День за днем вращается Земля, —

В гуще моря плотного людского

Я Арбат не мыслю без Глазкова,

Как Москву — без МХАТа и Большого,

Без Блаженного и без Кремля…