ЭКСПРОМТ

ЭКСПРОМТ

Святые отцы мои и господа!

Я с Музой расстался — совсем, навсегда.

Неужто и впрямь сочетал я легко

Два слова, когда их друг к другу влекло?

Вы думали прежде, что Муза и я —

Две грани в любви одного острия?

Но нет! Между нами зияет вражда,

Святые отцы мои и господа.

В разгуле политики и темноты

Стою — с непреклонным лицом тамады.

Но — Боже! — во мгле моего кутежа

Вдруг память восходит, остра и свежа,

И горестно я озираю края,

Где странствует Муза и мука моя.

В армянских горах, где чисты родники,

Она углубила их плачем тоски,

И в кровопролитье опасного дня

Нельзя ей забыть иль увидеть меня.

Но, если, отринув обман и дурман,

Очнутся свободные души армян,

И там, где бесчинствует мертвенный чад

Воспрянет снегов и цветов аромат,

И добрые люди, собравшись толпой,

Воскликнут: «Безумец! Не медли и пой!» —

Воскреснет мой голос и нежен, и скор,

И сладок губам будет этот экспромт.

1915