ПОСВЯЩЕНИЯ НАНИ[284]

ПОСВЯЩЕНИЯ НАНИ[284]

1

Так я жила-была: не зная,

какой была, пока жила.

Но знаю: я была не злая.

Теснила сердце мне сквозная

с метелью схожая жара.

Холодной бедственной зимою

мой голос так я берегла,

что если он еще со мною,

то не меж грудью и спиною

берёт исток его река.

Знать, не во мне его начало:

вовне и выше, где — звезда.

Я пела, если я молчала,

не взявши маленького часа

для передышки — никогда.

Пусть длится шутка небосвода

без вас такая ж, как при вас,

вчера такая ж, как сегодня,

душа добра, душа свободна,

угодно ей воспеть романс.

Звезда потворствует и мучит.

Что вечность мне? Мне жизни жаль.

Я упущу — звезда получит.

Я не о том. Ты, мой голубчик,

повремени, не уезжай.

Голубчик мой, голубчик чей-то,

какой великий чудный вздор.

Сколь тщетны все мои мученья,

коль звук, в котором нет значенья,

слезами застилает взор.

2

Не довольно ли нам пререкаться,

не пора ли предаться любви?

Чем старинней наивность романса,

тем живее его соловьи.

То ль в расцвете судьбы, то ль на склоне,

что я знаю про век и про дни?

Отвори мне калитку в былое

и былым мое время продли.

Наше «ныне» нас нежит и рушит,

но туманы сирени висят

и в мантилье из сумрачных кружев

кто-то вечно спускается в сад.

Как влюблён он, и нежен, и статен.

О, накинь, отвори, поспеши.

Можно всё расточить и растратить,

но любви не отнять у души.

Отражен иль исторгнут роялем

свет луны — это тайна для глаз.

Но поющий всегда отворяет

то, что было закрыто для нас.

Сколь старинны, а не постарели

звуки пенья и липы аллей.

Отвори! Помяни поскорее

ту накидку и слезы пролей.

Блик рассвета касается лика.

Мне спасительны песни твои.

И куда б ни вела та калитка —

подари! не томи! отвори!

3

Из высшего мрака, из вечности грозной

кто смотрит так пристально вниз?

Дитя! Не тянися весною за розой!

Дитя! Ни за чем не гонись!

Вовек не тянись! Но зимою и летом

пред всем, что увидишь, склонись.

Земными цветами, заоблачным светом

воздастся тебе. Не тянись!

Что можно добыть — всё пустое, всё мелочь.

Безмерно — что можно отдать.

Отдай все цветы. Всё отдай, что имеешь.

Ликуй, отдавая опять.

Пусть тянутся алые розы за нами,

фиалки к ногам упадут.

Дары нас настигнут, как песенка Нани,

что выпорхнет вскоре из уст!

4

Дали жизни, прекрасно короткой,

и еще, чтоб не вовсе ушли,

дали душу и голос, который

равен смыслу и свету души.

И, пока небеса не отняли то,

что дали, — сама расточу.

Эта песнь посвящается Нани.

Это — песнь, если я захочу.

Мне неведомо: может быть, скоро

разминёмся. Но если хоть миг

мне остался, то всё ж для экспромта

он достаточно долог и тих.

Предадимся любви и влеченью —

взять на время и на времена

голос Нани: серебряный с чернью,

мрачно-алый, как старость вина.

О, нажива: прожить и потратить,

песни петь, словно перстни ронять.

Труд поющего горла — подарок.

Нам осталась забота: принять.

Зорок свет небосвода над нами.

Тень грядущего — в бледности лиц.

Но какая свобода, о Нани, —

обольщать, обожать и шалить.

Так наш дух к расточительству жаден:

мы возносимся, падая ниц,

чтоб взглянуть на певца с обожаньем

и к ногам его лоб уронить.

1978