БИЧВИНТА[159]

БИЧВИНТА[159]

Эта зелень чрезмерна для яви.

Это — сон, разумеется,

сон о зеленом…

Ветру не терпится вялую дрёму тумана

вывести, выволочь, вытолкнуть из сосняка,

и туман,

как и подобает большому сонному животному,

понуро следует за ветром,

и потому — все вокруг зеленое:

стена, лестница, балкон, скамья и книга —

та книга, которая всю ночь

впустую взывала к состраданию,

желая разгласить заключенную в ней боль

(словно старуха, ощутившая дыхание смерти,

столь же острое и важное,

как дыхание того, о, того,

кто когда-то впервые говорил ей о любви,

и вот теперь — к отупевшему лицу,

замкнутому, как клетка,

которой нечего держать взаперти,

изнутри подступила страсть).

Это — сон, разумеется,

длинный сон…

Шаги по сосновому полу ничем не вредят тишине.

Воздух, вобранный птичьей гортанью,

вскоре возвращается в виде зеленого свиста,

то есть не слышно, а видно,

как клюв исторгает зеленую трель,

ибо туман забрал себе и присвоил все звуки —

в обмен на право прогуливаться

среди ветвей в зеленых шлепанцах…

Изваянная, как жеребенок,

закинув голову, нюхает воздух маленькая девочка.

1971