ГВАРДИИ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ КИМ С напильником на огневой

ГВАРДИИ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ КИМ

С напильником на огневой

Ночью немцы произвели артиллерийский налёт на напи огневые позиции. Загорелся дом – один из двух уцелевших здесь каким-то чудом. А я только что собрался поспать в подвале этого дома! Мне, как начальнику мастерской нашей миномётной батареи, пришлось очень много поработать, и спать хотелось смертельно.

Но разве до сна тут было? Я вышел из подвала. Во втором этаже уже хозяйничал огонь. Машина, стоявшая в воротах, тоже загорелась. Шофёр Калягин не успел даже её отвести: второй снаряд угодил прямо в стоявшую на машине бочку с бензином, и она запылала.

Надо было уходить со двора. Но в это время в машине начали рваться мины. Мне и двум бойцам пришлось снова спуститься в подвал и просидеть там с полчаса, пока происходили взрывы. Потом мы снова вышли во двор. Теперь уже пылал весь дом. Я никогда раньше не думал, что каменный дом может так гореть! Как выбраться из этого ада? Дом горел с трёх сторон, с четвёртой – высокий брандмауэр без единой щели.

Вдруг я увидел, что отбежавший в сторону боец энергично машет нам рукой. Голоса его не было слышно в шуме пожара. Мы подбежали к нему и увидели, что одна комната в первом этаже, хоть и полна дыма, но ещё не горит. Рассудив, что за этой комнатой есть другая, с выходом на улицу, мы, недолго думая, влезли в окно. Ощупью, по коридору, утопая в горячем пепле, мы действительно выбрались на улицу как раз в тот момент, когда над нашими головами загорелись стропила и начал рушиться потолок.

Свежий воздух, ветер, как хорошо дышать… Но надо искать новое пристанище. Разрушенных домов было сколько угодно, и я заночевал в одном из них. Думал, что теперь меня и пушками не разбудить, однако рано утром проснулся без всяких пушек. Словно толкнул кто-то.

Я поднялся, вышел на улицу и направился на огневые позиции тяжёлых миномётов. Там всё было спокойно. Вчерашний наш приют уже догорал. Миномёты стреляли каждые две-три минуты. Рядом слышалась трескотня автоматов. Время от времени над головой, будоража воздух, проносился вражеский снаряд и оглушительно взрывался неподалёку.

Осмотрев миномёты, я собрался было заняться завтраком. Но тут прибежал боец из первой лёгкой батареи. Она стояла квартала на три впереди, рядом со стрелковым батальоном, который мы поддерживали.

Взволнованный, разгорячённый бегом, красноармеец доложил:

– Товарищ старший лейтенант, у нас миномёт не работает. И добавил:

– Идёмте, пожалуйста, скорее!

Так как мастера мои уже были разосланы, пришлось итти самому. Я торопливо собрался, взял сумку с инструментом, и мы пошли.

Без особенных препятствий пробрались мы к батарее. У миномёта третьего расчёта не работал подъёмный механизм. С помощью командира расчёта я разобрал миномёт. Оказалось, что была несколько изогнута направляющая втулка ходового винта. Её надо было немного подпилить.

В это время ко мне подошёл командир второго взвода лейтенант Игнатьев.

– Скоро атака, – сказал он, – ведь мы поддерживаем пехоту. Уж вы постарайтесь… поскорее…

Железо упорствовало. Визга под напильником не было слышно, но я знал, что визжит, по тому, как идёт инструмент. А управиться надо было как можно скорее, ведь и думать нельзя, что атака начнётся, а орудие будет вне строя!

Когда такая мысль гложет мозг, то не замечаешь ничего вокруг. Рядом разорвался снаряд, меня бросило на землю, подымаюсь, а мысль всё та же: "Успеть бы только".

Снова вздрогнула земля, снова, обгоняя друг друга, проносятся осколки. И опять, опять взрывы, осколки – явный артиллерийский налёт, который как-то ощущаю, но не осмысливаю, потому что поглощён работой.

Налёт прекратился. Засуетились миномётные расчёты. И сразу же команда:

– Огонь!

Рявкнули пять миномётов. "Эх, не успел! – мелькнуло в голове.- Но вот и конец. Готово. Теперь собрать бы побыстрей".

– Огонь!

Гайки завинчены. Винт идёт совсем свободно,

– Расчёт – к орудию!

– Огонь!

На сей раз стреляет вся шестёрка. Темп огня нарастает. Там где-то за домами гремит "ура", врываясь в хор миномётов.

Пехота пошла. А когда я вернулся к тяжёлым миномётам, там уже все готовились к переходу.

– Наши ещё два квартала заняли, – сказал мне адъютант, бежавший в штаб.