Гвардии красноармеец Н. ТКАЧЕНКО
Гвардии красноармеец Н. ТКАЧЕНКО
*
Никто на батарее не знал, что через какие-нибудь 8-9 часов наступит этот долгожданный момент – штурм Берлина, о котором мечтали с самого начала войны, ещё тогда, когда сидели в обороне под Ленинградом. Но все батарейцы по каким-то неуловимым признакам чувствовали, что ночь эта необычная. Никогда ещё с такой тщательностью мы не чистили свои гаубицы, не удаляли смазку, не сортировали снаряды. Работа производилась в полном молчании и как-то торжественно, точно мы готовились к празднику. Старший по батарее лейтенант Стрижак, прозванный "всевидящим глазом", в эту ночь особенно придирчиво проверял все работы". Лишь далеко за полночь на батарее всё замолкло – артиллеристы легли спать.
Тишину землянки, где помещался КП батареи, вдруг нарушил телефонный звонок.
– "Катер" слушает, – взял трубку дежурный связист, пожилой солдат Пасынков и поплотнее прижал её к уху.
– Слушаюсь, чётко дежурить, не отвлекаться, – сказал он, очевидно повторяя, что ему было сказано, и, положив трубку, стал размышлять вслух: – Не иначе как наутро затевается, не стали бы попусту так поздно звонить.
И словно в ответ на его размышления, опять раздался звонок. По всем проводам пронеслась команда: "К бою!"
Через несколько минут все люди были уже на ногах. С гаубиц сняты чехлы, орудийные расчёты заняли свои места, ждут команды.
Лейтенант Стрижак взволнованно посмотрел на своих бойцов – ведь со многими из них он прошёл боевой путь, начиная от Ленинграда. Вместе с ними он форсировал реку Нарву, брал Таллин, освобождал Эстонию, переправлялся через Одер. И сколько раз они говорили о том желанном времени, когда будут драться на немецкой земле, будут участвовать в штурме проклятой гитлеровской столицы. И вот пришло оно.
– Угломер 47-20, прицел…
Команду заглушает раскатистый гром – небо пронзают тысячи молний. Это открыли огонь гвардейские миномёты. Чтобы дослушать команду, которую заглушили "катюши", командиры орудий обступили лейтенанта.
Через несколько секунд земля содрогнулась от гула тысячи орудий, побелевшее небо заволокло дымом. Казалось, что началось землетрясение. Словно огромный вулкан, выбрасывали орудия смертоносный огненный металл на голову врага. Стволы гаубиц накалились, лица артиллеристов становились всё суровее, движения всё более быстрыми, точно нам сам товарищ Сталин говорил: скорее, скорее, не теряйте драгоценного времени.