СТАРШИЙ СЕРЖАНТ А.РАДЗЕЙОВСКИЙ В танке №376

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

СТАРШИЙ СЕРЖАНТ А.РАДЗЕЙОВСКИЙ

В танке №376

Нас было четверо. Пятый, радист, после ранения ушёл в медсанбат. Вечерело. Ветер и мелкие брызги дождя били в лицо.

Командир танка № 376 младший лейтенант Демышев спрыгнул с башни и отбежал в сторону, чтобы найти объезд. На дороге зияла огромная воронка от авиабомбы. Начинался Берлин.

– Ну что? Как там? – нетерпеливо спрашивали мы командира.

– Объезжать слева, – ответил он, рассчитывая провести танк между двумя толстыми стволами деревьев, поваленных на землю.

Я включил мотор. Танк послушно развернулся, п вслед за нами двинулись остальные машины разведки.

Впереди раскинулось поле, а слева тянулась дорога, зажатая с обеих сторон двухэтажными и трёхэтажными домами. Дорога вела в самый центр фашистской столицы.

Добавляю газа. Сквозь шум мотора слышу спокойный голос командира:

– Тут придётся проскочить метров восемьсот.

Машина набирает скорость. Где-то впереди блеснула вспышка, и мимо нас, со свистом, оставляя огненную трассу, пронёсся снаряд.

– Прямо пушка, – успел крикнуть я, но моё предупреждение оказалось лишним. Командир орудия старший сержант Василенко уже навёл своё орудие, и выстрел покрыл мои слова.

Машина неслась с бешеной скоростью. Пулемёт извергал снопы пуль, оставляющих разноцветные трассы.

Хотя был сумрак, но нам удалось разглядеть результаты выстрела Василенко: немецкая пушка лежала вверх колёсами, около неё чернели два трупа. Пулемётные очереди из нашего танка сыпались вправо и влево по окошкам подвалов.

Двигаться дальше нельзя было. Я замедлил ход и отвёл танк под защиту дома. Нужно было выяснить, что делается за углом.

Автоматчики спустились в подвалы; оттуда послышались выстрелы, взрывы гранат. Вскоре командир отделения автоматчиков Блин, улыбаясь, притащил трофейный фаустпатрон. Фаустника, пытавшегося подбить наш танк, он убил в рукопашной схватке.

Оказалось, что впереди на перекрёстке, кварталах в трёх от нас, немцы закопали танк. Мы решили проскочить улицу, площадь за ней и уничтожить вражескую машину, но в этот момент четыре взрыва раздались рядом. В приоткрытый люк ударил воздух с такой силой, что у меня с головы слетел шлем.

– Шашку! – крикнул командир танка.

Наощупь я схватил шашку и передал её заряжающему, сержанту Жукову. Через мгновение она зашипела, и клубы чёрного дыма заволокли машину. Мы имитировали горение танка.

В это время из дома, откуда стреляли фаустники, прибежал автоматчик и, задыхаясь от бега, сообщил:

– Наши на втором этаже, немцы на третьем и чердаке. Нужен огонь. Башня повернулась, и три снаряда успокоили "жильцов" третьего этажа. По чердаку же ударил танк, следовавший за нами. Вскоре из окна высунулась белая тряпка – "жильцы" не выдержали и с поднятыми руками выскочили из дома.

Уже совсем стемнело, когда подошли наши главные силы. Улицу во всех направлениях пронизывали трассы снарядов. Бой разгорался.

Теперь наша задача заключалась в том, чтобы, оставаясь на месте, по вызову (сигнал ракетой) помогать пехоте и автоматчикам.

В это время из-за угла снова раздался выстрел. Гусеница рядом стоящего .танка оказалась подбитой, но его экипаж развернул пушку в сторону выстрела и открыл огонь. Мы добавили. Два снаряда продырявили закопанный на перекрёстке немецкий танк.

Ради безопасности мы изменили место стоянки, так как по вспышкам выстрелов нас могли засечь.

– Вот и добрались до Берлина, – сказал мне заряжающий. – Тут им и конец.

– Конец близок, да голенького и с пояском добавить придётся, – кто-то ответил ему.

На языке танкистов "голенький" – это осколочный снаряд, а о "пояском" – бронебойный.

До рассвета осталось часа полтора.

Чуть начало сереть, мы завели машины и двинулись дальше.

И вот в тот момент с чердака какого-то дома фаустники открыли огонь. Наш танк загорелся. Я подал машину назад; товарищи принялись забрасывать пламя шинелями и одеялами. Дышать становилось всё труднее и труднее. На несколько мгновений я оторвался от рычагов управления й передал наверх огнетушители. В течение нескольких минут пламя удалось загасить, но мотор начал "чихать", так как горючее поступало плохо. Мотор заработал лишь после того, как питание его было переключено с кормового бака на бортовой.

Пока мы гасили пожар, остальные машины продвинулись вперёд метров на сто, и наше место сразу же занял другой танк.