Лето 55-го года

Лето 55-го года

Первый курс окончен. После экзаменов Ромм собрал нас и сказал: «Кто хочет принять участие в „Убийстве“, может это сделать. При этом даром прокатиться в Ригу». Видя удивленные лица, объяснил, что начинает снимать новый фильм «Убийство на улице Данте», и что для желающих поработать на этой его картине могут найтись места. Для этого нужно только подойти на «Мосфильме» к директору картины Игорю Владимировичу Вакару. На удивление, желающих оказалось всего двое: Юра Перов и я.

Остальные соскучились по дому и разлетелись кто куда: Шукшин в родную деревню Сростки, Китайский в Новочеркасск, Сааков в Ялту, Салимов — в Ташкент… Андрей уехал в Ладыжино, под Тарусу — после туберкулеза сорок восьмого года Мария Ивановна всегда старалась отправлять его на свежий воздух. Он уехал с мольбертом и красками — в Ладыжине летом работал известный художник Николай Борисович Терпсихоров, а Мария Ивановна дружила с женой художника.

У Терпсихорова, работавшего в те годы на продажу, было много картин традиционной реалистической школы. Андрей еще с тех времен помнил его пейзаж с гречишным полем. И не случайно он снял в «Рублеве» гречишное поле, такое теплое, бесконечное, гудящее пчелами, на фоне которого разыгрывались драматические сцены фильма. И в «Зеркале», когда строилась натурная декорация хутора Горчаковых, прямо за окном дома по указанию Андрея была посеяна гречиха. Он следил за ее ростом так же внимательно и взволнованно, как за работой актрисы в кадре. В дневнике фильма отметил: «Гречиха уже взошла».

Мы с Юрой Перовым не хотели упустить такой сладкий кусок, как работа на фильме Мастера, это было бы просто неразумно. Наша первая работа на «Мосфильме» началась весьма прозаично: мы с Перовым сопровождали груз по железной дороге. Груз состоял из директорской «Волги», тонвагена — машины для записи звука — и еще какой-то съемочной техники, насмерть прикрученной проволокой к открытой железнодорожной платформе. На большой скорости холодный ветер пробирал нас до костей, и мы пошли на преступление — вскрыли директорскую «Волгу» и с комфортом передвигались по земному шарику от Москвы до Риги.

Теперь уж нужно сказать хоть несколько слов о Юре Перове. Рослый, красивый, с густой длинной шевелюрой, он представлял подлинную угрозу для женского пола. Аккуратист он был выдающийся. Тщательно следил за своей внешностью и, чтобы иметь всегда элегантный вид, даже в дороге стирал свои рубашки. Как сейчас вижу: Юра, высунув руку с мокрой рубашкой из окна машины, сушит ее на встречном ветру, потом тщательно расправляет складки — гладить не надо.

Еще один эпизод из той поры.

Съемки фильма «Убийство на улице Данте» начались в Риге. Для эпизода «Вход немцев в Париж» наших солдат переодели в немецкую военную форму, выдали оружие и заставили маршировать по старинным рижским улицам. О съемке знали не все, многие рижане думали, что немцы снова возвращаются в Ригу. У некоторых людей, толпившихся на тротуарах, были взволнованные и даже счастливые лица.

Готовую картину Мастер показал нам, уже второкурсникам, с тем чтобы мы обсудили ее и высказали свое откровенное мнение. Фильм многим из нас не понравился, и курс раскритиковал его с присущей молодости бескомпромиссностью.

Тон задал Андрей Тарковский, резко обрушившись на нелепые театральные костюмы французских крестьян, на недостоверные, чистенькие декорации павильона, на фальшивые диалоги, и я с удивлением для самого себя (как же я не заметил всего этого во время просмотра?) не мог с ним не согласиться. Я не хочу сказать, что фильм Ромма мне не понравился. Покоробила, правда, какая-то «французская» риторика, очень литературный юмор, но разобраться в картине мне мешала неопытность (а вот Тарковскому не мешала) и неумение анализировать. И еще одно обстоятельство: я был обязан Ромму тем, что он взял меня на картину подсобным рабочим, а по существу — практикантом. Поэтому я, как условный член группы, не решился на строгую критику. Что-то хвалил, кажется игру Максима Штрауха, что-то для разнообразия поругивал, в общем, бессовестно двоедушничал. Вася Шукшин сказал скромно: «А мне понравилось».