Париж — завражье. Перелет памяти

Париж — завражье. Перелет памяти

После похорон Андрея 5 января 1987 года на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа неожиданно возникло несколько обстоятельств: Марине надо пойти на съемку фильма Эббо Деманта к Отару Иоселиани, посетить по приглашению Г. П. Вишневской ее с Ростроповичем дом, точнее, квартиру на авеню Мандель, и встретиться с семьей одного из авторов французско-русского словаря Жана Триомфа, старого знакомца. (Помню, еще раньше, в Москве, Жан говорил, что в издательской столовой нет хороших вилок, а ножей нет вообще и что французы по этому поводу давно бы устроили забастовку.) Сейчас Жан настоятельно просит нас посетить его, он очень переживает случившееся и хочет выразить нам свои чувства участия и соболезнования.

Мы первый раз в незнакомом городе, а сколько в нем знакомых лиц! И сколько дел! Среди них было одно, казалось, мелкое, формальное. Сыну Андрея от первого брака, Арсению Андреевичу, нужно взять справку о смерти отца. Он тут же, в Париже, — приехал вместе с нами. Такая справка дает право родным приезжать на могилу через организацию Красного Креста. Так мы оказались в административной конторе округа Нейи-сюр-Сен.

Любая контора учреждение бюрократическое. Но вскоре у нас на руках справка, где написано, что «Андрей Тарковский родился 4 апреля 1932 года в Ивановская». Справка на французском языке, и слово «IVANOVSKAJA» выглядело и читалось странно — как название некоего населенного пункта.

К конторе претензий нет. Там действительно не знают, что родился Андрей в селе Завражье, тогда Ивановской, а теперь Костромской области. И потому 30 октября 2004 года в Завражье открывается музей Андрея Тарковского! Через семьдесят два года после рождения, но все равно — открывается.

Как сейчас помню этот день. Сельский клуб не может вместить всех желающих, знаменитым московским актерам негде будет сесть. Сами виноваты — не опаздывайте к началу торжественной части. Так я думал, но ошибся: не приехал никто, кроме Натальи Бондарчук.

Полное название музея — Культурно-исторический центр. В нем два отдела, два музея: музей Андрея Тарковского и музей знаменитого священника-богослова отца Павла Флоренского. Соседство замечательное, совпадение места и масштаба обеих личностей — почти мистическое.

Предки отца Флоренского (по отцовской линии) служили в сельском храме Рождества Богородицы и в окрестных местах. В этом храме был крещен младенец Андрей Тарковский. Расположен музей в том доме, в его верхней части, где Мария Ивановна родила мальчика. В книге «О Тарковском» Марина документально точно все описала, к этой книге и отсылаю интересующихся читателей.

Нижняя часть дома осталась в Волге, под водой — те места затопили во время строительства электростанции. Волгу испортили катастрофически. От затопления пострадали приволжские низменные, в пойме лежащие города и деревни: иные затопили по маковку, иные оградили дамбой, но все равно подтопили. Все заливные луга на тысячи километров, лучшие, природой созданные пастбища, ушли под воду. Волга — гордость России — стала во многих местах гнилым стоячим водохранилищем. Погибли стоявшие на берегах старинные церкви и целые монастыри, например Кривоезерский. До сих пор поднимаются над Волгой, недалеко от Завражья, то ли верхушка колокольни, то ли остатки монастырской стены. Все это отвратило Тарковского от мысли снимать автобиографическое «Зеркало» в этих местах.

Один из наших друзей, Павел Глебов, фотограф и оператор, снял на цифровую камеру открытие музея. Он снял это событие с любовью и профессиональным умением, многие кадры надо просто смотреть — такие они волнующие. Интерес жителей к предстоящему событию непосредственный и живой. Видно, что земляки (странное слово применительно к Андрею) праздник этот — открытие музея — не дадут засушить формальностями.

Одним словом, к десяти утра к дому на открытие музея и памятной доски повалил народ. Идет сельский голосистый хор в старинных одеждах, и оркестр звучит над Волгой, и костромское телевидение, и канал «Культура» из Москвы уже включили свои камеры. Приехал костромской губернатор со свитой, глава администрации села, человек свой и толковый. Хорошую речь приготовил. И как оказалось, много работы было проделано, чтобы праздник получился вполне достойным и по-русски сердечным. У памятной доски речи, и напряженная Марина старается изо всех сил не заплакать, очень старается, но слезы льются сами. Марина снимает покрывало, открывает доску. И тогда начинают плакать и другие женщине — они тоже почувствовали боль утраты.

Кинокамера все время работает. На берегу Волги стоит церковь начала девятнадцатого века. Два храма на высоте — зимний и летний. Большой зимний сильно разрушен. В него и войти страшно: камень на голову свалится — может сильно не поздоровиться, а то и сразу убьет. Служба идет в малом летнем храме, в нем теперь тепло, сложили печку. Идут к церкви по широким Желтым новеньким доскам, положенным на черную мокрую землю, — совсем недавно разровнял ее бульдозер, а то дороги здесь не было, видно, лет пятьдесят. Люди идут с серьезными лицами и не обращают никакого внимания на то, что новые доски грязнятся. Это мелочь, это только кинокамера отмечает.

А вот начинается чудо, космический отклик: на наших глазах осеннее небо вдруг начинает расчищаться от туч. Выглядывает и ярко светит солнце. Его не было две недели. Прямой вертикальный небесный луч вонзается в середину Волги. И долго, строго, торжественно и умиленно стоит. Все замерло. Застыли облака, еще в свинцовых воротниках от долгой непогоды, застыли дали немереных километров, почти пустые пространства, залитые большой водой великой реки…

…Зазвучал медный колокольный удар и поплыл во влажном воздухе. «Плыл вниз от Юрьевца по Волге звон пасхальный», — вспомнилось, как у Арсения Александрович И Юрьевец виден, вон он, на том берегу.

В летнем храме Рождества Богородицы идет торжественная литургия. Ведет ее отец Андроник — внук Павла Флоренского. Ему помогают два священника и дьякон. У всех — просветленные лица. И мысли уносятся вверх, под купол. Могли представить себе Андрей Тарковский подобное событие? Нет, конечно. Да и для всех это ново и удивительно. И о Тарковском многие не знали раньше ничего — теперь начали узнавать. В храме давно не было церковных служб — теперь начинаются.

Не было бы этого музея еще долго, если бы не нашелся пожертвователь — московский завод «Диод». Строительством, оборудованием, а теперь и содержанием музея непосредственно занимается администрация Кадыйского района и села Завражье.