Почему демократы не остались в дураках?

Почему демократы не остались в дураках?

— Подтянутый Немцов ушел в тень, а в СПС верховодил толстый и очкастый Никита Белых. (В конце 2008-го он стал губернатором Кировской области. — А.Г.) Удивительно...

— Ерунда это все... Фигня.

...Пока мы «точили демократические лясы», либеральную баню наконец разогрели. А Немцов смочил веник в кипятке и стал хлестать по моей журналистской спине.

— Это я рекомендовал Никиту. Обещал же: если проиграем выборы — отвечу, уйду в отставку. В России еще никто ни за что не отвечал.

— Но демократии-то от этого не легче.

— Да, демократы разрозненны, амбициозны. Но они — единственные носители демократической идеи. И потому должны быть едины, иначе шанса опять прийти к власти нет. Я не хочу быть лидером объединенной демократии. Но буду содействовать.

— Что-то плохо содействуете. Результатов не видно.

— Секунду! Пятнадцать лет разные люди пытались это сделать. Не получилось. А сейчас Явлинский, Рыжков, Хакамада, Каспаров, Белых, Касьянов — каждый понял: в одиночку шансов нет.

— Особенно если у тебя три дачи.

— У кого три дачи?

— Так у Касьянова.

— Запроса на демократов в России нет. Пока цены на нефть высокие, народ не интересуется политикой.

— Но вы с Чубайсом много сделали, чтобы дискредитировать демократию.

— Демократия — это власть народа. Мы ничего не сделали для дискредитации власти народа. Реформы были болезненные, это правда.

— Не для всех, а только для народа.

— Народ — это и есть все.

— Не пострадали ни Ельцин, ни Чубайс. А у Немцова деньжата завелись.

— Я не одинок.

— И другие демократы на «лексусах»?

— Из стосорокапятимиллионного населения от реформ выиграли двадцать миллионов — они смогли купить себе машины. Число автомобилей в России за годы реформ выросло в четыре раза. Реформа антинародная, но пробки такие, что не проехать.

— Но почему реформаторы в числе этих двадцати миллионов, а не остальных?

— Потому что они умные.

— А вам не кажется, что, если бы демократы оказались в числе дураков, они бы победили на выборах?

— Не кажется. В России ненавидят реформаторов. Не важно, это Александр Второй или Столыпин, невинно убиенные. И везде так. Реформы болезненны, но они необходимы, как операция. Вот у тебя флюс. Врач тебе открывает рот, режет десну. Ты начинаешь ненавидеть врача, потому что он тебе больно сделал. Но когда полегчало... То же с реформами. Реформаторов никто на руках не носит.

— Потому что умные — выгоду имеют.

— Нет. Расскажу про Чубайса.

— Чубайс что, голодал с народом?

— Помнишь, был книжный скандал? Чубайс, который продавал на миллиарды долларов собственность, взял гонорар за свою книжку девяносто тысяч долларов. Он честный или нечестный? Честный! Дураком же нельзя его обозвать. Почему он взял девяносто тысяч? Значит, для него это деньги. А если бы воровал, на этот гонорар не позарился.

— А почему его еще держат, Чубайса? (В то время когда я делал это интервью, он возглавлял РАО «ЕЭС».)

— Потому что эффективный. У нас, смотри, потребление электричества сравнялось с советским. Страна на подъеме, энергии все больше нужно.

— Значит, страна на подъеме, да?

— Естественно. Из-за нефтедолларов, их из брандспойта на нас сыплют. Страна на таком же подъеме, как наркоман, которому воткнули иглу, и он скачет всю ночь. Балдеет. И не знает, что ломка будет, когда все кончится.

Не хватает электроэнергии. Чубайс правительству говорит: если не вложим миллиарды долларов, не сможем строить жилье, школы, больницы. Давайте проведем реформу, чтобы народ деньги в энергетику вкладывал. Либо из бюджета давайте. Он уже пять лет это говорит, а правительство ни с места. Энергетика — единственная сфера, где еще что-то делается. В остальных вообще кошмар. Ничего не делают! Уйдет Путин, выяснится: армия развалена, коммуналка — сплошные аварии...

— Вы сейчас во власть бы пошли?

— Я бы не пошел. У меня руки не трясутся от Кремля, который я каждое утро вижу из окна своей квартиры.

— И не возникает мысли: а мог бы сидеть по ту сторону Кремлевской стены?

— Мог бы, но зачем? Одному возвращаться нет смысла, надо командой.

— И когда вернетесь?

— Рано или поздно мы будем востребованны. Реформаторы приходят, когда нужно зарабатывать. А когда деньги тратить, мы не нужны.