15. «СПИРАЛЬ» В НИКУДА

15. «СПИРАЛЬ» В НИКУДА

С проектом «Спираль» стали тем временем происходить различные неприятности. Военный лётчик после отцепки на посадке повредил аппарат, и тот требовал капитального ремонта. Появилась трещина в основных силовых конструкциях. Все эти неприятности совпали со смертью Алексея Васильевича Минаева. И программу потихоньку закрыли.

Как я уже говорил, её второе рождение было связано с разработкой американцами программы «Шаттл». когда наши политики вдруг вспомнили, что подобная программа в СССР уже активно разрабатывалась и мы могли на десяток лет опередить американцев. Но из-за ведомственных амбиций руководителей ракетно-космического комплекса и наших руководителей, разногласий в идеологии освоения космоса эта программа была отложена в долгий ящик. И сегодня горько и обидно смотреть на прекрасный, аппарат, уже большой «Буран» (его поднимал Игорь Волк), одиноко стоящий в качестве аттракциона в Парке культуры столицы. Не хватает ещё сделать из этого «Бурана» пивную…

Но факт остаётся фактом. Перечисленные мною выше причины не позволили нам сохранить своё лидерство в космосе. Думаю, сыграла здесь свою роль и боязнь Белякова браться за такое огромное дело. Иван Степанович Силаев сказал как-то одному своему близкому знакомому:

— Я до сих пор не пойму, как Слава мог отказаться от такой темы?

Вообще, всё это было сделано не по-государственному, потому что главный научно-технический потенциал программы был сосредоточен в нашем КБ. И делать новое конструкторское бюро, абсолютно новую структуру было неразумно с точки зрения расходования средств и подбора кадров. Фактически люди, которые ушли с нашей фирмы, ослабили КБ. А организационная неразбериха, неизбежная при становлении нового конструкторского бюро, не позволила ему сразу же заняться созидательным трудом.

Меня же самого перейти в команду «Бурана» долго и упорно уговаривал Геннадий Дементьев, заместитель Лозино-Лозинского, генерального конструктора фирмы «Молния» и проекта «Буран». До этого он был у нас первым замом Белякова. Это блестящий конструктор, великолепный организатор, человек недюжинного ума и интеллекта. Несмотря на свой солидный возраст (сейчас ему уже 89 лет), он всегда работал с мальчишеским азартом. Одним словом, удивительный человек. Сам Лозино-Лозинский со мной тоже об этом говорил. Но, зная общий настрой руководителей фирмы на свои перспективы, уже втянувшись в фирменную работу лётчика-испытателя, я отклонил эти предложения. Доводы Дементьева, говорившего, что я и в космос слетаю, и Звезду Героя получу, на меня не подействовали. Я ему ответил:

— Гена, совмещать одновременно ту и другую работу невозможно.

Чуть позже произошёл разговор с Федотовым, на которого давили Лозино-Лозинский с Дементьевым, понимая, что дело прежде всего за шефом. Александр Васильевич вызвал меня и просто сказал:

— Давай принимай решение. Я тебе не запрещаю. Думай. Даю тебе два дня. — И как бы мимоходом добавил: — Конечно, с фирмы мы тебя не уволим, но от первых работ ты будешь отстранён.

Он мог этого не говорить. Это подразумевалось само собой. Но брошенная им фраза лишний раз подтвердила его подход к этой тематике, который, впрочем, я полностью разделял.

Поэтому я снова сказал Дементьеву:

— Геннадий, извини. Но это серьёзная тема, требующая полной самоотдачи. Ты знаешь, как ответственно я подхожу к каждой поставленной задаче. А здесь получится раздвоение, что для меня неприемлемо.

Ко мне подходили ведущие инженеры и спрашивали:

— Валера, неужели ты уходишь от нас?

Я отвечал им:

— Ребята! К сожалению, не уйду. Хотелось бы заняться этой перспективной работой. Но я себя обрёл здесь и хотел бы использовать свой потенциал на все сто процентов. Пусть та программа эпохальная, звонкая, за неё каждый лётчик уцепился бы с большой радостью. Но я этого делать не буду.