ФЕВРАЛЬ 2011

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ФЕВРАЛЬ 2011

1.2.11. [время не указано]

Февраль. Еще со вчерашнего вечера – опять похолодание, сегодня с утра, в подъем – минус 25°. Вторник, – с утра, прямо с толпой, прущейся на завтрак, пошел в баню. Там, конечно, полчаса ждал воду, как всегда. Вымылся, вышел одеваться – и тут из разговоров пришедших только что мыться с 6–го услышал: на 6–м шмон–бригада! Еще и 9 часов не было, – уже!.. (Но уже без 10 минут 10 и ушли оттуда, – пока я на бараке завтракал.)

И еще (до этого) – из смутных разговоров тоже зэков с 6–го – вроде бы вчера там кто–то повесился...

15–45

Маленькое уточненьице: один с 8–го сказал мне, что повесившийся был с 13–го, а не с 6–го, и работал в бане – м.б., потому в бане я сперва и услышал разговор о его смерти. Говорят, в карты он не играл – но день его смерти – 31 января – совпал с “расчетом” по карточным долгам, который у здешних насекомых бывает обычно в последний день месяца.

22–34

Изумительно забавно это – зная всех действующих лиц и их роли, наблюдать, как происходит здесь поставка наркотиков в изолятор – святая святых “режима” на всей зоне. Стою сегодня в “фойе”, жду чайник на ужин – смотрю, завхоз и пара–тройка “козлов” тоже гуляют по “фойе”. Ага, – опять, значит, этот блатной ублюдок, убийца кота Васьки, “смотрящий” за ШИЗО (т.е. в основном за поставкой туда наркоты), выгнал их из “козлодерки”, заперся там и болтает по телефону. Вдруг появляется этот лысый грузин с 7–го (а раньше – с 11–го), заведомый наркоман – и ищет убийцу Васьки, спрашивает, где он. Подходит к двери “козлодерки”, стучит, называет по имени, просит открыть. Тот открывает и впускает грузина. Потом еще кто–то входил или выходил, дверь “козлодерки” открывалась – и я заметил, что там их уже трое. Еще немного спустя – третий, полуузнанный уже мною, вышел и быстро выскочил, одетый в “телагу” и шапку, из барака. Я не ошибся: это был самый блатной из здешних “обиженных”, командир их всех на этом бараке – низенький крепыш лет 25–ти, знакомый мне еще по 13–му.

Я еще раньше слышал – благо, живу лишь через “шкерку”–одеяло от “петушатника” – как этот блатной “обиженный” жаловался кому–то по телефону: мол, “он” (кто? Убийца Васьки?) не понимает, что завхозы меняются, при прежнем можно было заходить и пролезать спокойно, в любое время, а теперь – нельзя, – забор, что ли, заделали, или уж это последнее, про забор, я сам дофантазировал потом за него?.. Да и прочие его слова уже точно не помню, передаю приблизительно, по памяти, суть. Не знаю уж, верно или нет, но у меня из того его разговора сложилось смутное представление, что вроде бы он заходил на территорию санчасти – и оттуда как–то пролезал на территорию ШИЗО, благо они стоят рядом и разделяются только одним общим забором. Ни о каком ином, легальном попадании туда, на особо огороженную и охраняемую, с камерами, территорию ШИЗО кого–то из зэков без санкции “мусоров” не может быть и речи, естественно.

Когда он ушел, эти двое вышли из “козлодерки, грузин говорил

2.2.11. 9–49

Среда. Всю неделю шмоны, – сейчас вот на 7–м, 5 “мусоров” + 1 на 3–м; что–то они поздно пришли – почти что без четверти 10.

Вчера вечером прервал меня этот уродец – “запасной вариант”, В 3 приема – до последней проверки, уже на улице, потом там же сразу после нее, потом – приперся вот в проходняк, не дал дописать – он клянчил у меня “пакетик чаю и что–нибудь сладкое” (пресловутые “2 конфетки”). Пользуясь этим поводом, я высказал ему все, что думаю о его поведении (все зло от равнодушных). А он, пользуясь тем, что якобы “анализировал” сказанное мной на улице, приперся – и завел со мной длинный, почти до полуночи, разговор о политике (в которой ничего не смыслит), о Ходорковском и т.д. Суждения и уровень понимания бывшего наркомана глубиной, увы, не отличались, – но 2 конфетки и 2 пакетика чая он у меня таки выкружил, выклянчил, скотина. Ничтожное, мелочное, паршивое чмо...

А про вчерашнее – эти двое блатных после ухода курьера в ШИЗО вышли в “фойе”, стояли там посередине, разговаривали – грузин при этом еще и говорил по телефону по–грузински (т.е., с земляком, а почти все грузины – наркоманы), а второй, убийца Васьки – не помню уже, в телефон ли, или этому лысому грузину – говорил что–то типа: “Сейчас будет”. Что будет и где – ясно из сопоставления всех этих разрозненных данных: заведомый наркоман–грузин приходит к “смотрящему за изолятором” и они вместе отправляют курьера, который сам рассказывал, что не раз лазил в изолятор какой–то тайной “дорогой”. Грузин при этом говорит по телефону по–грузински, а второй обещает, что “сейчас будет” (как курьер дойдет и пролезет на территорию ШИЗО). Забавно, да?.. :))

3.2.11. 13–37

Очередная комиссия :)) 2–й день лазит по зоне. Вчера к вечеру – на 2–й; сегодня, между 10–ю и 11–ю, как раз пока я был в ларьке – вроде бы опять на 2–й, ибо на всем пути от бараков к вахте я ее, идя обратно, не видел. Зашел в барак – уже все “шкерки” подняты, с дужек все снято, – ага, ясно!.. :) И тут же: комиссия на наш “продол”! Мимо нас – на 13–й, там были довольно долго, потом “на контрольную”. Минут через 20–25 – снова “комиссия на большом!!!”! Ах, мать твою за ногу, что ж это такое?!. :) Поперлись на 3–й и были там тоже минут 20–30.

Пока же они были на 13–м – здесь, на 8–м, разыгрывалась дикая истерика этой блатной твари – убийцы Васьки (которой теперь смело можно давать еще одно прозвище – истеричка. Сперва тварь долго, назойливо и крикливо, ходя по секции, совала везде нос и требовала убрать лично ею замеченные полотенца и т.д. Потом – у одного из полублатных там, у себя, в начале секции заметила “феску”, висящую на шконке, позвала хозяина – и начала верещать, что, мол, “феска” засаленная, грязная, “хуже, чем у пидарасов”, ее надо выкинуть, и т.д. Потом – докопалась до остальных вещей этого же полублатного: мол, наволочка тоже грязная, засаленная, одеяло 3 года не стирано, сегодня ты отсюда переедешь, и т.д. Потом занялось вообще вопросом стирки и гигиены в секции, родив “гениальную” идею организовать стирку одеял в секции – по очереди, один проходняк за другим (силами “обиженных”, кто ж еще будет их стирать!). Крик и визг продолжались в дальнем конце секции еще долго после ухода комиссии.

За все время истерики мне запомнились несколько вполне саморазоблачительных фраз этой твари (не дословно): мол, я себя чувствую, в натуре, общественником каким–то (навязывая зэкам, что и куда убрать; мат в этой фразе я опускаю) ; поймите, что мы без вас ничего не можем (“мы” – это блатные; еще раньше оно визжало, что, мол, одни блатные бегают, суетятся по поводу комиссии, а остальным вроде как плевать; т.е. – четкое, недвусмысленное и наивно–откровенное деление на “вы” и “мы”, открытое следование кастовой системе даже там, где другие блатные стараются это не акцентировать). Ну и – попытки уверить (тоже очень наивные), что, мол, зря вы думаете, что комиссия – это так, ерунда, игрушки; блатные, мол, суетятся не зря. Т.е., подразумевается, что комиссия очень–очень страшная. :))

Утром, к концу зарядки, другая блатная тварь, проходя по секции к выходу, возмущенно говорила, что вот, мол, как относятся к “словам людей” (т.е. уголовников–блатных, – о том, чтобы всем обязательно выходить на зарядку) – все “топят” и “топят” (спят); хотя многие и впрямь добровольно выходят. Я так и не выхожу. Осталось у мне 45 дней.

14–40

По сведениям сигаретчика, Багликов – бывший здесь летом зам. по БиОР, привезенный с “девятки”, получил–таки 3 года срока за наркоту, пронесенную сюда, на зону, и сейчас сидит на 11–й – зоне для б/с. Показательная судьба...

5.2.11. 12–45

Суббота Скучно. Писать почти не о чем. Осталось мне 43 дня. На улице последние дни тепло, временами идет снег. Зима к концу... Вчера узналось: мелкая, маленького росточка узбекская нечисть 20 с чем–то лет, частенько с льстивыми улыбочками клянчившая у меня здесь конфеты и пр., а 31 декабря освободившаяся, – сидит опять! На “Матросской тишине” в Москве, “за ноутбук”, как сказал кто–то в секции, – т.е., за попытку его украсть/отнять, понятно. (И оттуда, с “Матроски”, позвонил сюда недавним дружкам–узбекам.) В магазине, скорее всего, – кто таких тварей пустит в офис, тем паче домой? Тварей – потому что там, как сказал один из бывших приятелей узбека (сам таджик), групповое дело, так что светит им по 162–й статье срок весьма приличный. Мелкий узбек и прежний срок тоже сидел по 162–й, вышел, погулял на воле 20 дней – и вот опять... Нечисть... Таких надо уже не в тюрьмы сажать, не кормить их там, не возиться с ними, не загружать их бесконечными грабежами суды – а безжалостно уничтожать их, аннигилировать, везти из КПЗ прямо в крематорий... Но, конечно, такое возможно будет не в этом “гуманном” государстве, которое сажает “политических” за высказывание своего мнения на срок больший, чем грабителей за грабеж...

8.2.11. 9–14

Опять шмон на “кечи” – 6 “мусоров”, вот только что. Опять не работает баня (сегодня как раз вторник, банный день) – уже 3 дня не дымит труба, с воскресенья. Опять вчера утренняя проверка была до часу дня, и считал отрядник 5–го – больше, видишь ли, некому было (после того, как посчитал по карточкам своих). Баранов, зам. по БиОР, лазил по нашему “продолу” вчера, как раз во время этой проверки, вместе с еще одним “мусором” – но тот не стал считать, ушел, а Баранов чуть ли не на целый час застрял на 10–м, – что уж он там делал, не знаю. Сегодня он и Куртюков поперлись обходить наш “продол”, все бараки, с самого утра, во время зарядки (но выйти на нее даже это меня не заставило :). Потом стремом последовательно оглашалось: “Макаревич на большом” “Макаревич развернулся и ушел на контрольную”, “Макаревич на нулевом” – и, наконец, Макаревич, вместе с вышедшими с нашего “продола” Куртюковым и Барановым, на 2–м.

Тоскливый дятел, тупая, бессмысленная, пьяная мразь, так и сидит целыми днями на моей шконке, не давая мне ни лечь нормально, ни ноги вытянуть, ни просто почувствовать себя в спокойном и привычном одиночестве в как раз для этого подходящем, со всех сторон зашкеренном проходняке, доводя порой до исступления...

Как раз сейчас, когда собирался писать все это – подошла какая–то мразь и прямо с моей шконки утащила – выбрасывать на улицу – кошку. Хорошую, очень симпатичную черно–белую кошку, прижившуюся у меня уже месяца 2 как. Но этот ублюдок – уже подходил как–то – верещит, что, мол, из–за нее “воняет”. С каким бы удовольствием я переломал бы этому хорьку ноги, вспорол бы большим ножом живот, отрезал голову, заливая пол, стены и свою одежду его кровью; с каким наслаждением я сжег бы этого и всех прочих здесь окружающих мня выродков, всю эту уголовную нечисть и шваль, в крематорской печи, засунул бы в газовую камеру!.. “Воняет” вам, видите ли, суки!! – вас бы ипритом, люизитом каким–нибудь, вот там бы – перед смертью – почуяли бы, каково оно на самом деле, когда “воняет”!.. Мрази, выродки, скотские, бессмысленные, никчемные ублюдки, куски дерьма, умеющие разговаривать!.. Ни одного, повторяю и подчеркиваю, НИ ОДНОГО нормального, достойного называться человеком, среди всей этой уголовной свиноты и падали нет – ни в этом лагере, да и ни в прочих. Их надо не держать здесь, на казенных харчах, а безжалостно уничтожать, если материальный ущерб от их краж и грабежей составляет хотя бы 3 копейки.

Вчера ходил опять в спецчасть (надеюсь, уже последний раз наконец–то) – получил отказ Нижегородского облсуда на кассационную жалобу адвоката Качанова по поводу моего последнего УДО, октябрьского–2010. Вопреки всем доводам пленумов Верховного суда и пр. (на что ссылался Качанов), облсуд все равно тупо и упрямо пишет опять, что “взыскания” (“нарушения”), хотя уже и погашенные (т.е. вообще не подлежащие упоминания при рассмотрении вопроса об УДО) – есть свидетельство моего “нестабильного поведения”, и потому отказ Тоншаевского суда вполне законен...

9.2.11. 22–05

Уже перед самым ужином – ждал, пока запарится лапша – сидел, читал (вернули мне, наконец, Буковского). И тут вдруг опять неожиданно, ни слова не говоря, заскочила в проходняк эта мразь, схватила мирно лежащую возле меня кошку и, уже унося ее, грозно вопросила: ты что, опять ее притащил?! Я успел сказать, что увижу – так принесу обязательно, пусть даже не сомневается, а пока что она пришла сама (весь тот день не было, только к вечеру). Мразь унесла кошку–бедолагу в соседний проходняк, к мерзким гопникам (она с ними дружит), и они там стали хором возмущаться кошкой и мной (сказанная мной фраза “принесу обязательно” подействовала!! :) – и ублюдок–убиральщик телефонов, тупое 20–летнее чмо, посоветовал “дать (мне) в репу”. Ну что ж, пусть попробует... :) Кто–то из этих недочеловеков радостно понес ее выкидывать через “запретку” и, вернувшись, докладывал о подробностях своего “подвига”. Выйдя в полдесятого на проверку, я – без особой надежды, больше для очистки совести и из мрачного любопытства – вышел на “продол” – не столько поискать саму кошку, сколько посмотреть на след, оставленный ею в глубокой снежной целине “запретки”. Тем не менее, искать долго не пришлось – киса преспокойно сидела на самом “продоле”! :) Надо выполнить обещание, данное ублюдкам – и я сперва решил, что сразу после проверки занесу ее в барак. Но – вдруг уже исчезнет тогда, как исчезла Маня на 11–м осенью 2009 года, 5 минут не изволив подождать меня! А тут–то по лестнице карабкаться не надо, – я быстро засунул ее под “телагу”, принес и выпустил на свою шконку, под которую (или под соседнюю?) она немедленно и нырнула – прятаться.

Таким образом, очередная кошачья война под самый конец срока опять обостряется, что, безусловно, приятно. :) Хоть по этому поводу – доведется, даст бог – скажу всем этим мразям, что они мрази и что их надо в печах сжигать.

После утренней проверки бывший завхоз 8–го водил меня знакомиться с новым дневальным школы – оказалось, что, услышав обо мне от Баранова, когда тот сравнил его со мной, этот дневальный заинтересовался, стал спрашивать обо мне и выразил желание познакомиться, когда этот бывший завхоз ему обо мне рассказал.

Что ж, хочет – мне не жалко, пошли вдвоем. Это оказался уже пару раз виденный мною в штабе немолодой высокий дядька в очках, – не сразу я вспомнил, на кого он похож. На актера Евгения Весника, играющего учителя математики в “Приключениях Электроника”. Порассказал мне о нем бывший завхоз, а потом и он сам. 159–я не была у него на суде доказана, дали ему 7 лет по 160–й и какой–то еще. А был он, оказывается, у себя в Сарове одним из крупнейших риэлторов, владел тремя (!) фирмами такси, еще чем–то, видимо, а главное (или это не главное?) – как сам говорит, был связан со многими банками в Нижнем, Москве и пр., помогая разным людям получать в них ничем не обеспеченные кредиты, проворачивать всякие мошеннические схемы, и т.д. и т.п. Когда отошел от этих темных дел – “друзья” по этим делам решили стрясти с него денег, благо их у него много, а когда он делиться отказался – “сдали” его, и он сел.

Сидели мы в его каморке дневального в школе, – недолго, пока не пришли полвторого учителя. По “одному из своих образований”, как он сказал, он юрист – и говорил в основном о новых изменениях в законодательстве – ликвидации нижних порогов сроков и пр. Говоря об этом лагере, высказал довольно дурацкую мысль – мол, какое “исправление”, когда тут нет работы, кого это и когда исправляло безделье? Ага, а то каторжный труд много исправлял! – тех, кто помер, сидя по 58–й где–нибудь на Колыме лет 60–70 назад; да и бред это вообще – думать, что врожденную, генетически заложенную от предков тягу к воровству, халяве и пр. можно чем–то исправить. Говорили недолго, но по его рассуждениям мне этак смутно показалось, что он до какой–то степени левый – впрочем, сам–то он едва ли осознает это.

Показал он мне под конец и свои стихи, – сам, я не знал про них. И – вот уж я бы точно свои показывать первому встречному не стал бы! Стихи, кстати, плохие, строчки наивно разной длины, “ни складушки, ни ладушки”, но автора, похоже, это не смущает. И – частью любовная какая–то лирика, очень пафосная, но, по–моему, глупейшая, особенно учитывая, что автору под 50, он 1962 года рождения. И вообще, казалось бы, приличный человек, с образованием, бизнесом занимался, чего еще надо? Но это только подтверждает давний мой тезис, давно мной здесь выстраданное и понятое, что нет здесь никаких нормальных людей, ни одного, ни единого, среди этих мерзких насекомых! – а бывшие прежде нормальными, попав в эту среду, очень быстро портятся, деградируют до общего уровня. Казалось бы, мелочь – но демонстративное, совершенно без всякой необходимости, употребление мата в разговоре, как и употребление нелепого их жаргонизма “крадун” (когда я упомянул о квартирном воре, с которым сидел в Москве) – для меня признаки деградации вполне достаточные.

10.2.11. 8–45

С утра, едва только заиграла музыка на зарядку, – опять нашествие! Сперва Окунь – но это бы еще ладно (прошел по 12–му, 5–му, потом на 8–й). За ним – Пименов; сперва мной не узнанный (со спины), никем по фамилии не названный – прошел мимо по секции, – я сижу, на зарядку не выхожу. А на улице опять морозище – градусов 30, а зарядку эти суки все равно включают. Дальше – идут Куртюков и Баранов, и – по–моему – сразу на 8–й. Пименов, стоя в дверях из этой секции в “культяшку”, выгоняет оттуда блатных, там живущих, на зарядку (а они–то, понятно, еще в постелях – не привыкли так рано вставать). Из секции уже все свалили на улицу. Услышав про Баранова, одеваю “телагу”, выходу в “фойе”, затем – в холодный предбанник, и стою там, у двери внутрь. С улицы прет мороз в виде огромных облаков пара. Туда, в этот предбанник (раздевалку) выходит Пименов – и начинает выгонять на улицу нескольких стоящих там блатных и не давать войти тем, кто пытается войти в барак со двора. А зарядка – к концу, но еще играет. Пименов препирается с насекомыми – они ему жалуются, что на улице холодно, а он им – что надо делать упражнения, тогда холодно, мол, не будет. Я стою практически у него за спиной, не выхожу; он иногда оборачивается, видит меня, но персонально мне не говорит ни слова. Что ж, уже хорошо. :) И, стоя там, в открытую дверь я вижу, как Куртюков и Баранов появляются в нашей секции – и Баранов, этот мелкий кретин, начинает остервенело сдирать все полотенца, одеяла и пр., которыми “зашкерен” со всех сторон “32–й квадрат”, жилище “обиженных”. Вешалки–плечики, на которых висит одежда блатных “обиженных”, Баранов ломает пополам, – чем уж они ему помешали??!. Рвет, громит все – и грозно орет, что, мол, если он придет еще раз и увидит... и прочий всякий вздор.

Я живу сразу за “обиженными”, но ко мне в проходняк этот громила, к счастью, не полез. Сорвал “шкерку”–одеяло у моих соседей–гопников (слава богу, не унес, а бросил здесь же на шконку), посрывал дальше по секции, – все всё быстро восстановили. Баранов с Куртюковым ушли первыми, потом Окунь, а Пименов сидел в “козлодерке”, пока не ушли на завтрак, и догнал 8–й барак только уже у столовки. Пока он сидел, ко мне забегал сигаретчик и сказал, что у столовки стоит “Макар”. Но когда туда пришел 8–й, “Макара” уже не было, а собралось – вместе с Пименовым – человек 5 “мусоров”, с ними один незнакомый, вида начальственного (хотя начальство явно небольшое) и в синей их форме, а не в камуфле. Я вспомнил, что вчера, пока я сидел у дневального школы, тот говорил: приехала или должна приехать какая–то комиссия из управления (или отдела?) собственной безопасности. Возможно, этот тип оттуда и был; и также возможно, что именно наличием и вниманием к их работе этой комиссии объясняется сегодняшняя утренняя активность “мусорского” начальства.

15.2.11. 15–40

То все не о чем было писать, то опять вдруг понеслись идиотские события – вскачь, галопом; и опять ощущение такое, словно находишься в психушке, среди буйных психов. Ну, и среди подонков, конечно, – среди мерзкого уголовного отребья, нечисти и мрази, недостойной жить на свете. Ну, и психов среди этой нечисти, разумеется, “по бане”, как сами они выражаются. Осталось мне всего–то 33 дня – но легче, увы, не становится. Покоя как не было, так и нет.

Вчера сигаретчик после последней проверки не пришел, как обещал (а заходил, пока еще нас не посчитали, – 8–й вчера считали уже практически в 10 вечера, последним). Нет и нет, – куда делся?.. Где–то в полодиннадцатого я лег спать – благо, рано погасили в кои–то веки свет.

Но – хорошо, не разбудили, а сам успел проснуться – в 12 ночи подходит “козел” и просит выйти в “фойе”. Иду – там стоит наглая блатная харя в очках (омерзительная!) – “дорожник” с 10–го. Тот самый, что в октябре 2010 разбирал тяжбу с долгом мне сигаретчикова дружка–шныря (1500 р. так и не отдал), и сигаретчик еще говорил, что с этим “дорожником” у него хорошие отношения.

Короче, “дорожник” спрашивает, имею ли я с сигаретчиком дела. Я говорю, что, мол, иногда заходит ко мне. Тот вдруг сообщает, что надо сейчас (12 ночи!) пойти с ними на 10–й! “Нужно”, мол!.. Я и еще 2 “козла” – тот, что меня позвал, и еще один, пожилой.

Что ж – одеваюсь, иду. На 10–м заводят в “козлодерку” – сигаретчик сидит там, вокруг какие–то мелкие (полу?)блатные хари, – ну прямо картина маслом “Допрос партизана”! Сидит он какой–то поникший. Спрашиваю сразу его, что случилось – не говорит. А меня одна из этих незнакомых харь спрашивает, давал ли я сигаретчику деньги в долг и отдал ли он мне. Думая, что разговор о том долге его дружка, еще с лета 2010 г., я подтверждаю, что разговор о деньгах был, но вмешался другой человек (который и должен отдать деньги). Но уточнений не следует, меня сразу же отпускают (я еще немного покусался с ними насчет того, что за допрос они тут устроили и к чему все эти их вопросы). Следом за мной отпустили старого “козла”, так ни о чем и не спросив.

Ночь после этого, естественно, я спал очень плохо, никак не мог заснуть, да еще играла, как всегда, проклятая музыка на телефонах у соседей, – в общем, хорошо, что под утро все же заснул. Сигаретчик явился только сегодня перед проверкой, дал мне набрать матери и рассказал: оказывается, его “сдали”, что он покупал “трубу” (черно–белую) у “козла” на 8–м (того самого, что звал меня и ходил с нами), когда я отдал за него 1000 р. ларьком. Стали докапываться к нему насчет “барыжных движений” и пр. их бреда; а т.к. он сказал, что деньги взял взаймы у меня – меня и вызвали проверить его показания. Так что я подтвердил их лишь случайно, считая, что речь идет о совсем другом долге, прошлогоднем – и это большая удача. Теперь, по его словам, блатные эти на 10–м знают, что у него есть телефон (причем не тот уже, а этот – нынешний “слайдер” с камерой, – про него им тоже уже кто–то донес), но, слава богу, не забрали – он надеется, что, значит, и дальше не заберут. Что ж, дай бог...

А сегодня – новая напасть: эта мразь, косоглазый блатной узбек, устроил... прожарку! Причем в самом буквальном смысле. Впрочем, я был предупрежден: еще вчера под вечер я слышал, как он развивал “козлам” (напротив меня – потому и слышал) план: сегодня, завтра и т.д. поэтапно вывозить по сколько–то (10? 20?) матрасов и одеял со всех шконок в прожарку – якобы для борьбы со вшами. Идиот несчастный!.. Но, увы, один дурак с инициативой здесь может испортить жизнь очень многим (покорным рабам по натуре). С его вчерашних слов я боялся, что потащат прямо с утра, когда я буду в бане (вторник) – и даже просил сигаретчика прийти сюда спать на это время (но он после разборок пошел до утренней проверки на 7–й).

Впрочем, я утешал себя, что если что–то куда–то и повезут, то начнут с того, блатного конца секции. А эта косоглазая тупая сука начала с нашего! Все утро было тихо, я уж думал – отбой воздушной тревоги; как вдруг после утренней проверки, во 2–м часу где–то... – подходит. И начинает безапелляционным тоном командовать сперва моему соседу – тоскливому дятлу, у которого действительно бывают вши – не только скручивать матрас, но и самому переодеваться. А потом – и мне...

Препирались мы с ним довольно долго. Я сразу сказал, что это глупость и прожаривать матрасы незачем; и к тому же – на чем я буду лежать? Я болею, голова болит, и т.д. – и что мне, ни лечь на шконку, ни сесть? И эта тварь таки нашла мне на это время какой–то другой матрас – узкий, тонкий и плохой – и притащила! Тут уж, с грехом пополам, пришлось мне все же пойти на компромисс – тем паче, что тварь клялась и божилась лично проконтролировать возврат мне матраса.

Клялась она и в том, что это всего–то на 2 часа. Но “обиженные”, которые и повезли все это на тележке, определенно сказали – один, что забирать поедут часов в 8 вечера, другой – что в 7, после ужина; но уж никак не в 4 – через 2 часа после описываемого разговора.

Подушку свою я не отдал – только матрас, старое драное казенное одеяло, которым он был накрыт, и подушечку в ногах для его удлиннения. К счастью, шерстяное свое красное одеяло сберег – сразу припрятал, узбекская мразь его даже и не видела. Теперь, если что, застилать шконку, завешивать сумки – только им, как было на 13–м. Протрется – черт с ним, месяц остался!..

А вопрос о завешивании, как обычно бывает по закону подлости, обострился как раз в этот – самый неподходящий – момент: объявлена очередная комиссия!.. :))))) Приезжает (?)–то она не раньше, чем завтра – но бдительная нечисть–“дорожник” уже прошла, всем персонально сказала насчет “лишних вещей” и “как всегда”. Если завтра эта истерия обострится, а сумки под шконкой не будут завешены – они могут сгинуть в каптерке...

В общем, ужас, мрак, кошмар... Жизнь во власти злобной, тупой, бессмысленной –и дико трусливой перед начальством! – нечисти. Всё, как было все эти годы здесь, и на 13–м, и на 11–м, хотя даже на “красном” 11–м я сумел избежать всяких массовых приказных вытрусок одеял и пр. А тут... Хотя – эта узбекская сука на сегодня заставила вывезти матрасы только меня, соседа наверху, “обиженных”, да еще, говорит, отдала 1 матрас из своего проходняка. Остальные, возможно (даже скорее всего), ничего никуда и не повезут.

В общем, сейчас задача задач – получить матрас и старое одеяло из прожарки до ночи, сегодня, чтобы завесить сумки к завтрашней “комиссии”. Нервничаю я очень сильно – заставили, ублюдки, нервничать и волноваться даже под самый конец срока, когда уже все должно быть глубоко пофигу!.. Твари, суки, мразь... Убил бы своими руками... Увы, я знаю, как легко в этом проклятом казенном совке что–то отдать – и как трудно потом получить назад...

16.2.11. 8–07

Пришел сейчас с завтрака в почти пустой барак – а мразеныш–гопник–убиральщик телефонов с ухмылкой тащит мне навстречу к выходу кошку – ту самую, черно–белую, барачную, что одно время жила у меня – а потом ее стали травить, гонять и выкидывать практически всей этой секцией. Отношение к животному – это отношение к хозяину, и отношение ко мне этих мерзких насекомых я знаю; но в лицо мне они это высказывают редко – предпочитают вымещать на кошке...

Один из этих ублюдков уже выкидывал ее дважды на “запретку”, но она все равно возвращалась – тут ведь ее дом – и подпольно (!), нелегально (!!) жила в секции, изредка заходя ко мне – поесть, либо просто полежать и помурчать, когда я ее глажу. И вот этот прыщавый ублюдок возвращается и торжественно рапортует: взял, мол, за передние лапы и швырнул так, что аж на вольную сторону “запретки”, за деревянный забор улетела. Мразь есть мразь, что говорить... Но ничего – в деревянном заборе, и около 13–го, и около 2–го, тоже есть “окна”... :)

8–50

Слава богу, вчера таки обошлось – матрасы и все прочее привезли после столовского ужина, до 7–часовой проверки, и я после своего ужина и чая все успел разложить, застелить и завесить. Истерики про комиссию (пока!) не слышно – но слышно, эта косоглазая узбекская мразь уже хлопочет, чтобы везли матрасы со следующих пяти шконок. Однако – еще вчера гопники – мои соседи – говорили, что, мол, они ни за что не отдадут, – они тоже не дураки, чтобы полдня ни лечь, ни сесть на шконку; тем паче, они ночью колобродят, а спят как раз днем...

А тоскливый дятел так и сидит, сука тупая, убил бы его своими руками!.. Я–то еще стряс с узбекской нечисти вчера себе временный матрас – а у этих двоих, надо мной, забрали единственный – и они, почитай, весь вечер сидели на моей шконке уже вдвоем – как в трамвае! Суки, мразь... Спящего днем (из–за которого и сидит дятел) бесцеремонно разбудили в час дня, матрас забрали – и сиди до ночи, а ночью – на работу... Работает это чмо в “шушарке” по ночам, днем спит, и обычно – сидит на моей шконке утром – как придет, и до завтрака – и вечером, между проверками, до отбоя, а дятел тогда ложится. Надо описать этого второго поподробнее, – но, впрочем, особо описывать нечего. 1982 г.р., сидит за кражу, срок 3 года, кажись. Типичный, классический русский быдляк (на воле – наверняка алкаш), тихий, покорный, тупой, не блещущий не то что умом, а даже и сообразительностью. Вообще ничем. Пришибленный, тупой, покорный – но при этом, как и все они, русские быдляки – достаточно наглый, чтобы на воле воровать, что плохо лежит, а здесь – садиться на мою шконку не то что без приглашения, но и без разрешения, ибо спрашивать разрешения сесть на чужую кровать у этой публики не принято, у них принято плюхаться так. Вспоминается мне стирмужик с 13–го – вот примерно такая же тварь, покорная перед начальством (в т.ч. блатным), наглая с остальными. Мразь есть мразь, и вся эта страна на 99% населена такой вот тупой мразью, ничего не поделаешь; их не перевоспитаешь, не исправишь, а просто уничтожить их всех – пока что нет таких технологий, да и “мировое сообщество”, разумеется, поднимет вой...

20.2.11. 9–15

Сломался позавчера вечером чайник: включаю его, чтобы вскипятить воду для ужина – а лампочка не горит. Что за черт?! Вот тебе и поужинал!.. Ссыпаю лапшу из миски обратно – в полиэтиленовый пакет, а на душе – сразу досада, ярость, растерянность – как же теперь быть?!! – почти отчаяние, словом. Не мог уж дотянуть оставшиеся 30 дней, сломался все–таки!.. Чем теперь греть воду? Ни пожрать, ни чаю попить...

В таком вот взвинченном состоянии – решаю идти самому искать сигаретчика, ибо – кого еще просить починить? И когда еще он надумает прийти сам?.. Иду на 10–й, но, уже взявшись рукой за перила лестницы, чтобы подняться туда – соображаю, что скорее всего он все–таки на 7–м, где обосновался последнее время с каким–то своим тамошним знакомым паять телефоны по ночам – и вообще фактически жить там, на 10–й только на проверки. Но на 7–й – как попасть? В эти проклятые щели–“дороги”, шириной в 1 выломанный прут в решетке, я ведь не пролезаю. Иду в состоянии полного отчаяния (да плюс еще мороз сильный, за 20°, а я даже “телагу” не одел, только ботинки – как будто предчувствовал именно такой случай) к решетке с 10–го на 3–й и начинаю эту проклятую “дорогу” искать. Стремщик с “балкона” начинает, видя это, руководить моими поисками – но все равно без толку. Наконец , кто–то пролезает в забор с 4–го на 10–й, а оттуда – на 3–й, так что я наконец нахожу “дорогу” – прут закреплен только сверху, снизу он поднимается. В отчаянии я пробую – заведомо для себя безнадежно – протиснуться, прикладываю некоторое усилие – и вдруг мне это удается! Победа!!! – я оказываюсь на той стороне, на 3–м.

Чешу быстренько на 7–й – и вижу, что, как и говорил сигаретчик, на заборе “кечи” теперь на специальном железном штыре установлена камера, и смотрит она прямо на ворота 7–го. Но сами ворота открыты, и я – да наплевать на эту камеру, хрен с ней! – захожу на 7–й. Вижу знакомого блатного азербайджанца (только днем его видел, и он звал заходить в гости), спрашиваю, где у них тут делают телефоны, и он идет к крайнему от двери проходняку в блатной секции, спрашивает тамошнего их мастера. Но я уже вижу сигаретчика, который сидит там в глубине, в полумраке, курит и болтает с другими. Зову его, он выскакивает, и мы идем ко мне на 8–й за чайником.

Короче, он пообещал принести отремонтированный чайник после последней проверки, но не пришел. При расставании я сказал ему принести хотя бы к завтрашнему утру, ладно уж там сегодня после проверки. Сам остался без ужина – одна мысль доставать опять кипятильник, греть им воду (чуть не час, по опыту декабря 2008 г., когда тот еще “запасной вариант” забирал чайник); да и банку из–под кофе, в которой удобнее кипятить, чем в кружке, сперва надо было бы помыть, а для этого тоже нужна горячая вода... Хорошо, что было несколько ларьковских рулетов, употребляемых мною тут обычно вместо обеда. Дождавшись 11 вечера и не дождавшись сигаретчика, я съел один рулет и лег спать.

На следующее утро этой скотины я тоже не дождался, хотя ждал и нервничал очень сильно. Когда не нужно – эта скотина приходит по 5 раз в день (точнее, когда что–то нужно ей); когда нужна позарез – исчезает. Приготовил себе завтрак, но чай – чем греть? Нечем. Придя с завтрака, снял “телагу”, шапку и шарф, и по лютому утреннему морозцу – опять на 7–й. Хрен! –“дорога” с 3–го на 10–й закрыта: в этот поднимающийся прут внизу продет маленький навесной замочек и заперт. Интересно, кто это додумался варить эти заборы не только с уже выдранными полностью или наполовину прутьями, но еще и с замочными петлями на них?! Сунулся в другую, аналогичную “дорогу” рядом – с 4–го на 9–й, где летом лазил сквозь дверцу в деревянном тогда еще заборе, – нет, не могу пролезть, никак, хоть как хочешь старайся. Облом–с.

Короче, ждал–ждал – ни до проверки, ни после, нет этой твари, и все! Что мне делать – лезть за банкой и начинать мыть ее?.. На обед с 10–м – стою на улице, смотрю – тоже не пошел. Что ж, попробую еще раз, – и в открытую теперь “дорогу” успешно прорываюсь на 3–й! Еще одна победа!!! :)))

Прихожу на 7–й – сигаретчик лежит, дрыхнет в том же проходняке, на крайней у стены шконке. Спрашиваю, давно ли спит? А как с проверки пришел, – отвечают. Т.е., вместо того, чтобы с проверки пойти ко мне (как обычно бывало) – пошел туда и завалился спать. Чайник мой стоит на столе, и мне отвечают, что он уже починен. Забираю чайник, расталкиваю сигаретчика, но он бормочет что–то нечленораздельное спросонья – и опять заваливается спать. Ясно: безнадежен. Даже когда зайдет, невозможно из него выудить. Ухожу. На 8–м проверяю: чайник действительно работает.

Этот уродец пришел только вечером, между проверками, когда я ужинал (самое неподходящее время). Сказал, что, оказывается, у него сгорел зарядник (уже 2–й, который тоже покупал я, – 1–й забрали “мусора”; но он уже нашел другой зарядник, покупать больше не нужно), “вздулась” батарейка, плюс телефон был полностью разряжен – и по всему этому он не мог прийти ко мне все это время (зато мог дрыхнуть на 7–м). Идиот, короче. Плюс – до того еще, когда приходил до поломки чайника, стал просить, чтобы моя мать привезла ему из Москву очки, – вдаль плохо видит, а в Шахунье, оказывается, нужных ему очков нет. Но вчера, звоня матери, я забыл спросить ее об этом, а он не напомнил. Сегодня утром – спросил, во сколько мне надо, чтоб он пришел – обещал в 9 утра, как я просил, быть. Но вот уже почти 10 – его нет, разумеется. Часто спрашивает, во сколько ему зайти ко мне, обещает – но в условленное время не приходит!.. :))

На улице сегодня особенно лютый мороз – больше 30°, похоже, когда вышли на завтрак. Плохо, что холодно стало и в секции, – уже 2–ю ночь мне в футболке ощутимо холодно вылезать из–под одеяла, чего раньше не было (даже бывало жарко). Вчера утром весьма ощутимо болела спина.

Так или иначе, зима кончается, солнце светит уже по–весеннему. Мне остался сегодня ровно 1 месяц, и тот короткий, – 28 дней. Срок кончается...

12–35

Пришел этот уродец, как всегда, перед самой проверкой, принес последнюю новость: зарядник у него, как я и думал, “не тянет”, он заряжался чужим; т.е., своего нормального зарядника опять нет, его надо искать – и, видимо, опять покупать за деньги?

А матрасы соседствующая со мной гопота так никуда и не возила, я был прав, – хотя разговоры вели и даже собирались отдавать матрасы, я слышал, 2 дня подряд, если не больше. Но – не повезли, а возили – на следующий день после нас – “козлы”, живущие напротив меня, да еще кто–то из той секции. И все – на этом, похоже, грандиозная, на всю секцию, прожарочная затея косоглазого блатного узбека и закончилась...

21.2.11. 8–08

Минус 36° с утра! Мороз кошмарный, хотя дело к весне; ходил на проклятый завтрак сейчас – едва не отморозил большой и указательный пальцы на правой руке, которой держу палку. А в воротах столовки – вот уж никак не ожидал! – стоит полоумный (в такой–то мороз стоять!) “мусор” Гриша – весь заиндевевший, с поднятым воротником и в огромных валенках. И – как всегда – не выпускает кого–то со столовского двора, хотя ворота и распахнуты. (Я даже заходить в них не стал.)

Стало ясно, почему вдруг такой холод в секции – перестали топить! Одно из насекомых говорило недавно, я слышал, что, мол, в котельную не завезли угля, – ну и вот!.. Вода в “системе” (отопления) и стала настолько еле–еле теплой, практически холодной, что “запасной вариант”, который, как и все блатные, постоянно мылся этой водой в туалете, вынужден был – на моих глазах – отправиться в баню!.. :)))

Долго говорили вчера днем с Маней – почти от конца дневной проверки и до обеда 8–го барака, до без 15–ти трех, так что сигаретчик из–за этого даже пропустил свой обед (пришлось ему потом дать 2 “б/пшки”). Маня все же хочет приехать ко мне в Москву на выходные в начале апреля (видимо, 2–3–е), привезти мне notebook, пароли от ящиков и сайтов и пр. А поскольку у меня вписаться уже будет нельзя (из–за матери), то она намерена ночевать у этого идиота Уличкина, хорошо мне памятного по 2005–му году, на “Юго–Западной”.

Этот проклятый тупой дятел на моей шконке целыми днями – доводит просто до безумия!!!

9–20

Да, самое–то главное забыл написать! С ночи нет света в этой секции, как бывало уже не раз; из 4–х ламп в “фойе” горит только одна, в туалете – там всего одна – не горит вовсе – и не работает “фаза”!! Стал ставить чайник – думал уж, он опять сдох, но оказалось, не работают все розетки. Опять завтрак без чая!! :((( – хотя я пока еще не ем, в надежде, что м.б., все же розетки починят.

26.2.11. 9–07

Все–таки умудрился еще и заболеть тут напоследок! Даже ту, страшную, проклятую зиму, с лютыми морозами за 40° – ничего, обошлось; а позавчера, где–то перед обедом – температура, а вскоре после обеда, не было еще 4–х – вдруг усиленное сердцебиение. Тахикардия (будь она неладна)? Принимаю аспирин с нурофеном, просто аспирин, и т. п. К ночи t° проходит, сплю хорошо (приняв 2 аспирина + 1 анальгин), с утра t° нет, но сердце колотится вовсю. Попозже, к завтраку, и t° возвращается, и все утро, до проверки, валяюсь, мучительно кашляя (еще и бронхит обострился!) и температуря. После обеда – надумываю заранее, как крайнее средство – сажусь пить чай с медом, – с еврейским :), ФЕОРовским медом; уже 2–й раз – в марте 2009 и сейчас – присланный московскими ФЕОРовскими хабадниками мед пригождается мне для лечения простуды. От этого чаепития t° проходит сразу же, едва начал – лоб уже мокрый, но от крепкого чая (2 пакетика на поллитра вместо традиционного одного) сердце начинает колотиться еще сильнее, как бешеное, – видно, поднялось давление. И так я валяюсь в полном изнеможении до 7–часовой проверки, – t° вскоре поднимается снова, я принимаю таблетку парацетамола, и под конец, к проверке, – все прошло! Еще слабость, я с трудом дышу, с трудом двигаюсь, но – ни температуры, ни тахикардии, все нормализовалось. Очень надеюсь, что это была последняя моя болезнь здесь – за оставшиеся мне 22 дня.

А страна рабов эта продолжает свое никчемное, рабское, унылое существование. Цыган с 10–го рассказывал вчера, что звонил на волю – какой–то своей дальней родственнице (видимо, в деревне живущей) – и та описывает, что на воле ужас что делается, прямо с голоду пухнут, и не иначе – будет война! В таком же духе описывает ужасы воли и другой цыган, Ванька, в январе освободившийся и звонящий этому цыгану, с 10–го. Мол, все поделено, никуда не устроишься, работы нет, и т.д. Тоже живет в деревне, – в Лысковском районе Нижегородчины. Ну да, для этого деревенского пьяного быдла, для этих бессмысленных существ, если им не предоставляют работу и денежки за нее (независимо от нужности и качества выполнения этой работы), если не подносят на блюдечке халяву, а всего–то лишь оставляют выживать самих, своими силами и разумом (как и должно быть), – то для этих хронических алкашей это уже конец света, ужас, кошмар, голод, нищета, и – не иначе, дело к войне! Если они все пропивают, а взять денег больше негде, на халяву никто не дает, да и работа их примитивная, деревенская на рынке труда никому не нужна, – всё, это уже вселенская катастрофа, не меньше!.. А если у них тем временем законами, принятыми Думой, уже отобрали все политические права, да и гражданские почти все отняли или сильно урезали, – то на это им чихать, права ведь им все равно не нужны! За бутылку отдадут, не жалко... И если в стране уже (опять) нет ни парламента, ни партий, ни выборов, ни свободных СМИ, ни независимого суда, ни возможности провести референдум, вообще ничего нет кроме свирепой, немудрящей, простой, как 3 копейки (за “оправдание терроризма” – 7 лет лагерей; т. е., сказал вслух, что поделом вам все взрывы в “Домоделово”, в метро и пр., – за эти слова судить и сажать, причем на срок больший, чем за грабеж, скажем!) диктатуры КГБ, – то быдлу на это наплевать; даже наоборот, нравится – оно привычно к плетке и жить без нее не может. “К чему стадам дары свободы?..”

27.2.11. 8–00

Опять бессонная ночь... Опять эта ночь пропала, будь оно все неладно!.. Из–за пришедшего после отбоя (10–й уже раз за день) отрядника свет потушили быстро, и где–то уже пол11–го я лет спать. Просыпался, потом заснул снова. А в час десять ночи – типа, просыпаюсь, и вижу, что надо мной кто–то стоит. Конечно, этот “кто–то” меня и разбудил, но я понял это только потом, рассудком, а в тот момент мне показалось, что сам я проснулся, – но таких совпадений не бывает. (Как и в тот раз, когда в 12 ночи меня дергали на 10–й, – “козел” разбудил, чтобы сказать, а я–то думал, еще и в дневнике, дурак, записал, что, мол, сам проснулся...) И эта харя – “дорожник”, видимо, я даже толком не разобрал, кто именно – говорит мне, что, мол, грузин с 10–го спрашивает у меня кипятильник!

Т.е., эти твари не стесняются будить ради подобного, хотя и бытуют у них всякие напыщенные лозунги типа: “Сон арестанта – это святое” и т.п. Угу, как же!.. Какое оно “святое”, я уже не первый раз убеждаюсь... (Особенно тогда на 11–м, когда какая–то мразь с другого барака, прячась от обхода, потребовала от меня встать из постели и уступить ей место!!.) Я сказал, что никакого грузина на 10–м не знаю (потом вспомнил – знаю одного, конченного наркомана, переведенного туда еще в октябре 2009 г. с 11–го) и кипятильника у меня нет. Харя отвалила.

Но самый прикол в том, что больше я в эту ночь уснуть уже не мог! Из–за этого дурацкого кипятильника, из–за неизвестного мне (но явно не отличающейся особой церемонностью) грузина разбудили – и всё! Когда сам просыпаюсь – еще как–то засыпаю (и то не всегда), а когда будят – видимо, хрен! Облом... Гляжу – уже горит у соседней гопоты в проходняке свет, поет телефон, – ага, значит, отрядник ушел. Ну и сами они сидят, галдят, конечно, как всегда, – все это, и свет, и песни, и их голоса, заснуть тоже отнюдь не помогает. Сперва я еще пытался как–то, но потом, после 3–х, или полчетвертого, – бросил эти пустые попытки. Лежал, размышлял, вспоминал прочитанное в книгах, – Щедрин, Толстой, Горький. Солженицын, Корчинский, – и как оно совпадает с нашей сегодняшней действительностью...

В 6 утра, как договаривались, пришел сигаретчик, и все разъяснилось. Оказалось, что у него на 10–м видели большой “киловаттник”, который он уже выклянчил у меня. Попросили – он сказал, что это не его; спросили, чей, – он сказал, что мой (скотина!). И блатной по кличке Грузин ночью “пробивал”, чтобы я ему дал этот кипятильник!.. No comments.

А приходил он, чтобы я отзвонился матери, приехавшей уже в Шахунью, – сегодня, сейчас, у нас с ней и с Фрумкиным последняя короткая свиданка, и вообще – ПОСЛЕДНЯЯ свиданка здесь, в этом проклятом Буреполоме. Потом уже – встретимся только за “шлюзами”. Кончается срок... Остался мне 21 день.

28.2.11. 10–34

Ну вот и последняя прошла. Ничего особенного не было. Просидели опять дольше обычного, – пока не приняли передачи у всех, кто был на длительной на 2–м этаже; под конец свиданки мы с матерью на час с лишним , как уже много раз бывало, остались одни. 44–й раз мать приезжала в Буреполом, 44 свиданки было у нас здесь за эти 3 года и 8 месяцев. Больше не будет. Но, м.б., дома мне еще долго будет казаться, что я всего лишь на затянувшейся длительной свиданке, а телефоны и все прочие ценные вещи надо держать спрятанными от шмона. (Хотя, конечно, и надо, – ведь 2 обыска уже проводили у меня дома ФСБ и прокуратура, 13.2.2001 и 12.4.2004.)