ИЮЛЬ 2009

ИЮЛЬ 2009

1.7.09. 15–05

Очередная комиссия с шимпанзе – надеюсь, таки уже последняя за оставшиеся ему 65 дней. Перед самой проверкой, минут за 10–15, эта животина собрала вдруг весь барак в “культяшке”, бешеным истошным криком загнала туда 3–х человек, ждавших проверки во дворе (в том числе и меня, – я вышел специально, думая избежать присутствия на “совете нечестивых”) и произнесло речь. Передать ее здесь, как и свое впечатление от нее, я не могу, – скажу только одно: хотелось смеяться в голос. Повод был не смешной: опять едет какая–то неизвестная, но грозная комиссия, так что надо, как всегда, “убрать лишние вещи”. Но попутно было сообщено, что все в бараке (именно множественное число) “живет как шерсть”, “нет свежий воздух” из–за того, что на шконках висят вещи, входишь в барак с улицы – “воняет как дальняк!!!”, и т.д. Неоднократно было повторено: если у тебя есть лишние вещи, телогрейки и пр. – “убери в каптерка”. Никто, конечно же, не спросил эту мразь, по какому праву она указывает другим, как им жить, и навязывает свои порядки; боюсь, и в голове эта мысль из всех присутствующих была у меня одного. Зато было авторитетно упомянуто, что по поводу комиссии, “лишних вещей” и пр. – это “положенец слово”, т.е. приказ их “по(д)ложенца”.

Я быстренько пошел, как всегда, передвинул баулы под свою шконку, расстелил свое красное одеяло, снял со шконки одежду и сунул под подушку. Принес вот сейчас из ларька полпакета брикетиков лапши – до вечера их некуда убрать, т.к. баул убран и на глазах всей этой мрази таскать его туда–сюда – небезопасно. Но, правда, на сей раз обошлось заметно легче: такой грозной (бешеной) проверки всех шконок в секции на отсутствие “лишних вещей”, как прошлой зимой, эта обезьяна сегодня не устраивала. Обошлось в первый, самый острый момент, – значит, обойдется и все 3 дня, до пятницы, которые придется держать одеяло расстеленным, а баулы – спрятанными.

В ларьке та же самая полублатная мразь, унаследовавшая ушедшему на 7–й “телефонисту”, аккуратно стрясла с меня очередные 200 рублей на их т.н. “общее”. Как же – месяц начался, сегодня 1–е, а я им как будто бы теперь должен эти 200 р. ежемесячно, это уже постоянный налог, и если я откажусь его вдруг платить – с полублатным радетелем “общего” будет истерика...

В “пожарной” яме с водой у столовки активно проводятся какие–то работы. В дно набили стоймя старых рельс, между плитами положили горизонтально 2 толстенных бревна и несколько досок и что–то там постоянно делают со сварочным аппаратом – режут рельсы и трубы, куда–то их еще вбивают или приваривают, хрен поймешь... Общий замысел пока неясен.

Вчера это блатное чмо с “трубой” вообще не позвало меня, когда мать звонила, а ей сказало позвонить завтра: как же, последний день месяца, у них суета с “расчетами” за карточные проигрыши, с поиском и передачей денег на воле и пр.

2.7.09. 9–05

Вчера вечером опять подскочила температура – часам к 7–ми, как обычно. Опять пришлось ее сбивать: 2 таблетки аспирина + 1 нурофена. Вроде сбил. Когда ложился спать – все было нормально. Но часа через 3 проснулся – всего аж колотит, озноб жуткий, температура безумная и нет сил встать... Потом проснулся еще раз – вроде получше, озноба такого уже нет, но все равно – ясно, что болен. А к подъему – не поймешь даже, то ли есть t°, то ли нет, и башка вроде не болит, но угрожающе налита сильнейшей, свинцовой болью, и если резко двинуться или двинуть головой – эта боль слегка ощущается внутри...

Не придумал ничего умнее, как сразу сожрать горсть таблеток: 2 цитрамона, 2 аспирина и 1 нурофена. Чуть не подавился, когда глотал их. И – от них ли, или еще от чего – но стало все вокруг как во сне, как будто смотришь на знакомые предметы, людей, озираешься – и вроде узнаешь, но не можешь понять, где находишься; голова не кружится, но все как будто чуть–чуть едет перед глазами; видишь все как–то отчужденно, со стороны, – даже во сне зачастую куда реальнее воспринимаешь окружающее. В общем, тяжелое, очень неприятное состояние, и не знаешь, чем его объяснить. Давление не давление (но еще бы посильней – и уже темнеет в глазах, и можешь упасть), что–то мозговое, видимо; даже описать толком свои ощущения словами я не могу. Когда в 1989 стал принимать дифенин, сразу по целой таблетке 2 раза в день – оказалось этого слишком много и тоже было такое вот ощущение полной “отчужденности” от окружающего и темно в глазах...

Сейчас, когда пишу, стало вроде немного полегче, но еще не до конца. Лоб в испарине, t° нет. Переписывать 2009–й сегодня черт знает, смогу ли вообще, хватит ли сил...

3.7.09. 10–30

Чрезвычайно удачно сходил сейчас в баню – впервые после 2–х прошлых пролетевших пятниц, когда она не работала. Пришел – было только еще 9–40. При входе лежала на столике груда досок, – признак ремонта. :) Народу никого. Заглянул в “помывочный зал” – ни стекла не вставили в окна, ничего... Все как было. 1 человек мылся под невыключающейся (точнее, она, конечно, выключается, но своим отдельным краном) “лейкой”, где обычно моются блатные. Пока я раздевался – он домылся и вышел, в зале не осталось вообще никого. Я вошел – и, не будь дурак, сразу пошел к этой вот блатной “лейке” (остальные–то все выключены до 10 часов), – пока не пришли наши и пр. блатные, хоть намочиться успею. Но я успел под ней полноценно вымыться, пока начал подтягиваться в баню 2–й (СДиПовский) отряд, в котором, как известно, блатных нет. :) Шикарно помылся, – благо, на этой”лейке” еще и стоит нормальный, несломанный разбрызгиватель, а не просто течет еле–еле струйка, как на половине “обычных” “леек”. И когда я уже вышел, вытерся и сидел одевался, – вот тогда только чуть не бегом прибежала часть 13–го отряда! Но было уж поздно: 2–й набился раньше, так что толкучка и нехватка “леек”, как всегда, получилась ужасная, – по трое–четверо под одной. Так, что двое новичков, не так давно “поднявшихся” с карантина (но сидящих уже не 1–й раз, – теперь на 13–й только таких и “поднимают”) сунулись было в зал – и вышли обратно, решив в раздевалке ждать, когда там станет поменьше народу. Я, очень довольный, первым из всех пошел домой.

Вчера же пришла еще одна замечательная новость: наш отрядник уходит в отпуск до 20 августа! Сказал об этом он сам на утренней проверке, так что сведения точные. :)) Боже, какое счастье! Не выскакивать по понедельникам в полной “форме одежды” на зарядку! Да и вообще – не видеть эту харю хотя бы полтора месяца... Хитрая бестия, – он ведь был в отпуске с конца декабря по конец февраля, и вместо того, чтобы только через год, как я думал, он через 4 месяца снова в отпуск, уже летом... Чтоб тебя убили, суку, в твоем Дагестане, как убили там Магомедтагирова, как почти ежедневно там отстреливают “мусоров” прямо на улицах, – чтобы ты не вернулся оттуда, паршивый мунафик, верой и правдой служащий оккупантам твоей родной земли!..

10–55

Кстати, все забываю написать: забавный у них обычай, у этих дебилов в бараке: накрывать подушку в наволочке сверху еще и полотенцем! Никогда нигде раньше такого не видел, а тут, как посмотришь днем, когда из столовки, скажем, еще не пришли, – все подушки на верхних шконках завернуты в большие банные полотенца. Зачем? Черт их знает... Варварский туземный обычай. Надо будет понаблюдать, снимают ли они полотенца с подушек хотя бы ночью, или так на них и спят...

18–55

Мать ездила сегодня днем к Ганнушкиной и стрясла с нее 5 тысяч – в зачет тех, что, по словам Гефтера причитаются мне из выручки за “концерт в защиту политзаключенных”. Всего–то!.. Оттуда мать звонила мне по мобильнику, ожидая Ганнушкину, и когда та появилась, успела дать ей трубку. Но та ни о чем особенном не спросила, – только как у меня дела и буду ли я еще подавать на УДО. Я сказал, что буду, но только в октябре. Мать же, дозвонившись адвокату Сидорову, узнала от него, что кассация в Нижнем по последнему (27.4.09.) отказу мне в УДО назначена на 21–е июля. Что ж, ждем–с... Ждем, как они выкрутятся на сей раз.

В ларьке блатное чмо, с чьей “трубы” я все последние месяцы звоню и куда мне звонит мать, таки вымогло у меня “на выход” двух блатных подонков, обитателей “маленькой секции”, из ШИЗО – шоколадку и пачку шоколадных конфет. Сперва хотело оно 100 руб. отдельным чеком, но я не успел вовремя сказать кассирше и она выписала один чек. Это блатное чмо сперва стояло рядом, ожидая, пока я куплю на 80 и оставлю ему 100 (!), но потом отошло, сказав купить конфеты и шоколадку. Для меня же это оказалось выгоднее, т.к. вместе они стоят всего 62 рубля, а не 100, и на оставшиеся я купил себе еще один пакет сока. Теперь его должно хватить на все выходные.

4.7.09. 18–18

И опять – 4 июля, День независимости США... И опять день независимости народа, показавшего миру величайший в истории пример того, как надо просто нормально жить, – я встречаю здесь, в одном из мест наибольшей концентрации русского антипримера... Сегодня тоже очень удачно решилась еще одна из мучивших меня последнее время проблем – со стрижкой. Того типа с 8–го, который стриг меня ровно 3 месяца и 1 день назад, 3 апреля, и которого я с тех пор неоднократно видел, когда не было нужно; а сейчас, когда стало нужно – только и думал, где бы встретить, – короче, его собственной персоной я увидел сегодня спокойно курящим во дворе 8–го, идя мимо с завтрака. Сказочная удача! Я тут же подошел к нему и попросил зайти к нам. Он согласился прямо сегодня, и хотел прямо сейчас – не было еще и 8 утра, но тут уж я отсрочил его приход до 9–ти, чтобы успеть позавтракать и проверить одежду на вшивость. Он постриг меня первым – а после меня, как всегда, уже “записалась на прием” целая очередь, так что он, бедолага, пахал тут до 12–го часа, почти что до самой проверки. За стрижкой он сообщил мне, что стал ходить на “промку” (совсем как тот, прежний “парикмахер” с 8–го же, освободившийся в конце 2008–го); что ему и у себя в бараке хватает клиентов, так что если бы не я просил – он бы и не пошел к нам. Приятно, что я пользуюсь таким авторитетом :), но плохо, что с “промкой” он может ходить стричь только по выходным. В следующий раз, рассчитал я, это должно быть 3–4 октября – еще спустя 3 месяца, после длительной свиданки в конце сентября, где фотографироваться, конечно же, лучше с волосами (хотя и стрижка, естественно, совсем не наголо).

Шимпанзе беснуется и куражится вовсю, орет, гогочет, ходит гоголем по сей зоне во главе толпы “13 отряда” (в столовку), на все проверки выходит исключительно в спортивной одежде и бейсболке. Сегодня эта мразь неожиданно изволила вспомнить и про меня – и, как я и не сомневался в душе, под внешним “расположением” его ко мне (последнего времени (2009)) скрываются чувства далеко не дружеские. Одеваясь на обед, я вдруг услышал свое имя, произнесенное его голосом, – что–то типа короткого рассказа с моралью. Мол, Боря говорит, что он “мужик” (сроду я не говорил ему этого!); он не курит, а вот однажды он ушел на свиданку, а “мусора” полезли рыться в его бауле – и там оказались 10–15 блоков сигарет, колбаса и пр.!.. Мораль, конечно же, такова, что все это должно было оказаться у “мужиков”, т.е. у этой завистливой, но ничего своего в жизни не имеющей блатной кодлы и конкретно (особенно колбаса! :) – у этой вот обезьяны... :)) Так или иначе, выяснилось, что на мои горячие чувства эта тварь отвечает не менее горячими. :) А к чему, собственно, был весь разговор? Это выяснилось, как только я оделся и вышел во двор (обед сегодня на полчаса задержали). Ко мне подошел совершенно незнакомый мне парень и, не представляясь, поздоровался как знакомый, – таковы здешние нравы, это уже не 1–й раз со мной. Далее он спросил, не нужны ли мне деньги на воле и, не дожидаясь ответа, сообщил, что ему нужен “рубль” (т.е. 1000 рублей) ларьком – и что из всего 13 отряда его послали именно ко мне.

Помогать совершенно незнакомой уголовной швали, поверить ее обещаниям, не имея отсюда никакой возможности заставить ее отдать деньги на воле, в Москве, – было бы наивной глупостью, но и совершенно преступным легкомыслием. СтОите ли вы все, мрази, того, чтобы я хоть на копейку вам помогал, заслужили ли вы это? И я сказал, что денег у меня в ларьке нет, после чего оно отвязалось от меня.

5.7.09. 17–25

Сразу после ужина (в 4, т.к. воскресенье) начали бегать с чайниками – “заваривать на барак”. Услышав это, я уже был готов, чтобы не сделать всегдашней дурацкой ошибки, и не пошел, когда “мужиков” позвали “собраться в культяшке”. И так–то осточертели до полной невыносимости ваши хари, еще собираться вместе с вами, швалью... Пробыли они там недолго, – судя по обрывку разговора кого–то из вернувшихся, опять отмечали день рождения какого–то вора...

Уже несколько дней – опять появились язвы на правой ноге. Не такие огромные, как весной, поменьше. Теперь уже они вырастают из комариных укусов, но по той же схеме: на месте расчесанного до крови укуса появляется темно–багровая засохшая корочка; потом под ней начинает гнить, ее окружает белое кольцо гноя, который, естественно, я стараюсь выдавить; затем, когда все прогнивает – верхняя корочка слетает тоже и остается открытая мокрая язва, которая может не засыхать, не затягиваться неделями...

Идиотизм русской жизни, и зоновской в частности, ярко проявился в том, ЧТО местное начальство сделало с ямой у столовой. В дно набили рельс, наварили к некоторым труб, чтобы получилась одинаковая высота – и, приварив к их верхам поперечный рельс, от него на 2 стороны (“берега”) наварили еще по несколько рельс, концы которых оказались на уровне земли. Получилось что–то вроде остова 2–хскатной крыши на избе. Бетонные плиты же по склонам ямы (их 4) ни ставить, ни приваривать, ни как–либо укреплять не стали – а просто по 4–м углам между ними набили стоймя в дно длинных свежераспиленных досок. И все? Поверху, без сомнения, тоже накроют досками, как было и раньше. Ни укреплять внутренние стенки, ни как–то ремонтировать полностью обвалившиеся берега, – ни о чем таком нет и речи. Главное – прикрыть, чтобы никто не видел, что внутри...

С матерью за весь день пока что не поговорил. Сегодня вышел из ШИЗО владелец “трубы”, которой временно пользовался другой блатной – тот, на чей номер звонит мать. Тот, скорее всего, свой телефон заберет, а у этого – свой сломан, и как теперь будет у нас с матерью со связью – неизвестно...

6.7.09. 12–40

Утром был шмон на 8–м – 11 “мусоров”. Не как в то лето, когда почти не было, – в это лето их шмонная активность гораздо выше. Прошлый шмон (на 6–м, что ли?) был только недавно – 25 июня. Хорошо, что длительная свиданка 27–го – в понедельник.

Перед самой проверкой, когда все были на улице – шимпанзе выползло и начало – уже без всякой “комиссии” – бешено орать про “лишние вещи”. “Аргументация” та же – мол, “нет воздуха” (ну 2–й Сапог прямо! :) и – “не видно, кто как живет!”. Этой твари, ясное дело, хочется все видеть и шпионить за всеми. Несчастному работяге–“обиженному”, которому весной ни за что ни про что разбивало нос, оно тут же велело после проверки у кого что будет “лишнее” висеть – собрать и выбросить. Тот, ясное дело, покорно кивнул головой. Придя в барак, я снял свои спортивные штаны и “свитер” от нательного белья и засунул за изголовье шконки. 61 день, пока не уйдет эта бешеная мразь, придется, видимо, прятать их или там, или под одеялом, под подушкой, где–то еще... Перманентная “комиссия”...

Телефон таки вчера пришлось отдать пришедшему из ШИЗО владельцу, и не только я, но и мой “провайдер” временно остались без связи. Он сам же и сказал мне вчера об этом, первым, когда я уже подумывал, где бы и когда половчее подловить его, чтобы спросить.

Остался один вариант – запасной. :) Пошел к нему по дороге с завтрака, – ушел в баню! Еще без 15–ти или даже без 20–ти 8 – уже!! Будь ты неладен!.. Сейчас, сразу после проверки, пользуясь тем, что “локалки” и у нас, и у них открыты – быстро накинул “лепень” и пошел снова. Что вы думаете?! – не нашел его, обойдя весь их барак, хотя все говорили, что он здесь. Нету, – как сквозь землю провалился!.. Анекдот плохой, да и только... Смех смехом, но – и сегодня, уже 2–й день подряд, связи с матерью пока что нет и, скорее всего, так и не будет.

19–05

Шмон на 8–м “отмел” неожиданно 8 телефонов – событие по здешним меркам крупное. Но самое поразительное – что когда после шмона блатные с 8–го пошли в “контору” просить вернуть их “симки” (т.к. все “трубы” были забраны еще и вместе с “симками”) – им таки их отдали!.. Хотя “симка” здесь такой же точно “запрет”, как и сам телефон, ничуть не меньше. Кстати, чьего–то одного телефона там уже не оказалось – постарались то ли изымавшие “контролеры”, то ли кто–то из “мусоров” повыше рангом; назывались среди потенциальных воришек, в частности, фамилии Пименова и Демина (оперчасть). Блатные говорят, что в ближайшее время именно для поиска и изъятия телефонов готовятся шмоны по всем баракам.

Одно хорошо – закончились наконец–то комары. М.б., их добило недавнее похолодание на прошедших выходных, но сегодня уже редкий комар сядет на меня, пока я переписывал почти весь день январь и февраль 2009 г. Погода стоит уже не такая холодная, на солнце днем было вполне себе тепло; без солнца – прохладно, небольшой ветерок; солнце же часто закрывается облаками.

Самое мерзкое и тревожное – на мой вопрос насчет шмона вещей на 8–м было подтверждено, что и вещи заставляли выносить и шмонали. Вот это уже не дай бог; все, что угодно, только бы не это!..

Остается лишь банально утешать себя тем, что все на свете кончается, проходят самые тяжелые времена, любые несчастья, – и, значит, когда–нибудь кончится, минует, останется наконец–то позади и весь этот ужас, все эти 5 лет... Осталось от них еще год и 8,5 месяцев, 622 дня...

7.7.09. 7–17

Июль, но безумие на зоне вдруг началось вполне новогоднее, – за 2 своих года здесь я такого не припомню. Вчера на вечернюю проверку – вдруг на все бараки приперлось по 2 “мусора”, к нам – в том числе Пименов, и стали проверять всех по карточкам. В обоснование Пименов что–то лопотал о “бригадах” – мол, кто в какой бригаде, и т.д. Ясно, что касалось это только работающих; в результате несколько человек, в основном работающих, остались неназванными – их карточки, видимо, где–то в другом месте.

Сегодня, едва началась зарядка, едва я услышал, сколько “мусоров” на наш “продол” – то ли 6, то ли 8, не расслышал точно, – я, не дожидаясь дальнейшего, выскочил на улицу. Еще никого не было. И точно! – трое явилось к нам, в том числе тот же самый Пименов! И он сразу же поперся во 2–ю, дальнюю дверь, откуда я обычно успевал выскочить раньше. Ладно, зарядка. Только зашли в барак, еще не успел я взяться резать себе колбасу – объявили “строевой смотр”. Нашли, суки, время... Выстроив всех в 5 рядов и разведя на широкое расстояние между рядами – стали ходить, осматривать, докапываться. Главным камнем преткновения неожиданно стали тряпичные тапочки, в которых летом ходит ползоны (и все блатные). Записывали беспощадно всех, и Пименов обещал назавтра устроить еще один такой же смотр – мол, успеете ли до завтра исправить эти нарушения? Докапывались также и до тех, кто не брит. Я стоял в таких же почти тапочках, только их кожзаменителя, и небритый, но один из “мусоров”, осмотрев меня, пробормотал: “Ну, вроде все пристойно!, – и не записал, прошел мимо.

10–57

2 лучших утренних часа прождал шмона, сидел и гулял по двору, – а шмона так и не было нигде, на всем “продоле”. Хотя бы лист, как вчера, успел переписать за это время. А с другой стороны, только разложишься, начнешь – припрутся...

А у Ленки моей сегодня день рождения. Юбилей, – 35 лет... Ну что ж, с днем рождения, зайчик мой! От всей души – с днем рождения тебя, раз мы с тобой опять вместе, раз ты любишь меня – так, как ты мне пишешь... И опять, увы, мы с тобой не вместе в этот день... Из 7 лет знакомства только лишь 2 твоих дня рождения я был с тобой – в 2002–м и в 2005–м...

12–38

Шмона не было, но “режимное” безумие продолжается: дневная проверка – только что – опять по карточкам! Пришел только 1 “мусор”, фамилии выкрикивал завхоз, и все прошло довольно быстро. Но – пришли в барак – и нет уже света, и воды я не успел набрать...

16–21

Новость последних минут: шмон–бригада на 12–м – 12 “мусоров”, и 1 на 5–м. Минут через 40–50 12–му отряду идти – сразу после нас – в столовку на ужин...

8.7.09. 15–30

Опять весь день дико болит живот, его пучит, газы не выходят совершенно. Дикая боль, такая, что глаза вылезают из орбит. 3–й раз уже здесь такое с прошлого ноября. Нажил... Началось где–то полпятого утра, а проснулся сегодня еще раньше, не было и 4–х утра. Но спать больше не хотелось (до этого еще просыпался, но опять засыпал), провалялся так, – в ужасе от предстоящего дня с этой болью в брюхе. Это – я уже знаю – на весь день, почти что на сутки; дай бог, чтобы следующей ночью побыстрее прошло. Весь день насмарку, – ни писать, ни читать, ни ходить, ни сидеть – ничего с этой болью делать невозможно. Весь день лежу на животе плашмя, спиной кверху, – единственная поза, в которой не болит, или хоть не так сильно. Перед обедом на спину ко мне вспрыгнула кошка Манька и там улеглась.

Шмонов не было. На зарядку опять явились трое – уже другие, чем вчера, 2 “мусора” и тот же неизменный Пименов. Мне было так плохо, что сегодня гулять во дворе я вышел задолго до зарядки (на утреннем холодке все же чуть полегче), так что бегать от него на сей раз не пришлось. Повторный смотр, который обещал вчера, он проводить не стал. Проверка в этот раз была тоже без карточек, – просто посчитали, как обычно. М.б., это их “усиление” уже кончилось? 2–х дней этого безумия было бы вполне достаточно...

Связи с матерью не было весь день вчера и нет сегодня. Когда будет – не знаю, трудно даже представить, и просить уже особо некого. Представляю, что там творится с матерью, как она нервничает и психует...

В ларьке потратил на сей раз 300 р. только на себя – обошлось без “общего”, “креста”, конфеток–шоколадок для блатных, и пр. Должно быть, это еще и потому, что, увидев в столовке полностью несъедобный обед, я пошел в ларек сразу же, вперед блатных, которые остались жрать столовские макароны. А в суп, совершенно жуткий, стали опять класть крупными кусками “вискас” – соевое мясо. Давненько этой дряни не было, – вот опять вспомнили...

Пишу, корчась по временам от боли, поэтому, увы, придется коротко. Скорее лечь... Когда же все это кончится?.. Когда же я сдохну?.. Самое обидное, что пропал целый день для работы, – больше трех листов можно было бы успеть переписать...

9.7.09. 9–31

Полегчало, слава богу, но только сегодня утром! Всю ночь адские боли в животе не проходили, не разрешались, как в прошлые разы. Я уже не знал, что делать, сколько еще продлится этот ужас, и серьезно обдумывал, когда лучше пойти в больницу – прямо сейчас, еще до подъема, в 6–м часу утра, или же после завтрака. Не пришлось – вдруг все стало (в несколько приемов) проходить само.

На зарядку 3–й день подряд явился тот же неизменный Пименов, и с ним, как всегда, еще 2–е. Эта тварь, когда она не одна, сразу и целенаправленно идет прямо к той дальней двери, в которую я иногда выходил. Провел он таки и “строевой смотр”, обещанный еще позавчера, но к одежде и обуви на сей раз не цеплялся. Видно было, что это формальное мероприятие, для “галочки”.

Покорное и трусливое уголовное быдло не сделало, конечно же, ни малейшей попытки протестовать против такого давления “мусоров” и “наворачивания режима”. Не говоря уж о том, чтоб хотя бы попробовать запинать и затоптать насмерть этого Пименова, как регулярно хочется мне при одном только его виде. Вечерняя проверка вчера таки опять была по карточкам. Шимпанзе, видя это, уже пару раз громогласно обещало “выбросить все карточки в дальняк”, – но, разумеется, это оказалось пустым трепом, ничего оно никуда не выбросило.

Из–за постоянных потопов у нас в туалете собираются сейчас опять отключать воду, причем, как сказал мне “обиженный” “сантехник” Юра, сразу на 2 дня и во всем нашем корпусе – 13–й, 10–й, 7–й и 3–й бараки.

Только что – прямо с 9 утра – 2 “мусора” прошли с обходом по всем баракам. Может ли это быть предзнаменованием, что шмона сегодня не будет?.. Впрочем, теперь у них новая практика – приходить со шмоном где–то в 16–30, незадолго до ужина. Позавчера так шмонали 12–й, вчера – сразу 7–й и 3–й, из–за чего по 1–2 “мусора” сидели в “локалках” у нас и на 10–м.

11.7.09. 9–00

Очередное ЧП барачного масштаба. :) Утром, уже после зарядки, с обычным утренним обходом пришли 2 “мусора”, потребовали ключи от каптерки – и забрали оттуда сколько–то телефонов (но не все, т.к. уже слышны в секции телефонные разговоры), 4 “симки” и “тачковку”, т.е. записи по поводу “общелагерного”. Трагедия!.. :)) Долговязая вошь тут же поползла упрашивать “вернуть симки”, хотя на штабе висит выписка из приказа Милютина: до 9–30 утра появление зэков в штабе без вызова категорически запрещается. Вернулась ни с чем – сказала на ходу шимпанзятине (как раз все выходили на завтрак), что их отдают в 15–м кабинете, – но то ли никого нет там сейчас (скорее всего), то ли еще что – в общем, не смог забрать их назад.

Шимпанзе, разбуженное, сходило зачем–то на завтрак (ушло со двора столовки очень быстро) и до сих пор, вот уже час, разносит в своем углу виноватых – блатных, полублатных и своего главного зама, как раз за “общее” отвечавшего: его вина в том, что он отдал “тачковку”, кому не надо было отдавать, и в результате она попала к “мусорам” (хотя, насколько я понимаю, ничего криминального, разглашения чего стоило бы всерьез опасаться, в ней не содержится). Об этой “тачковке” крику и истерики было вообще больше, чем о телефонах, “симках” и пр. В начале же “разбора полетов”, когда до главного зама речь еще не дошла, было явственно слышно, как эта животина кого–то, по обыкновению, бьет с криками: “Живет как шерсть!!!...”. Зама своего, уже говорят, оно хочет “разгрузить” от “общего”.

Вчера очень удачно воспользовался запасным вариантом, позвонил от него матери. Сегодня зашел, идя с завтрака, – увы, эта скотина дрыхнет. Забрал ли А. в Казани мои дневники, я пока так и не знаю, но 5 тыс. мать выслала еще позавчера.

9–29

Самые последние сведения: “ушло” 6 телефонов, а не 3, как думали вначале. Оказывается, не в ШИЗО, как все думали, а на “пятерку” (в Нижний) вчера отправили одного из местных подонков, пользовавшегося даже среди блатных очень дурной славой и неоднократно битого ими за обманы и жульничество. Вчера он уехал – и сегодня же утром пришли “мусора” и полезли прямо в “курок” с телефонами, – между этими фактами усматривается прямая связь... Впрочем, это у них обычное явление, точно так же было на “1–й сборке! 5–го централа в Москве, в мае 2007: как только уехал на этап прежний “смотрящий” (наркоман) – в тот же день, через несколько часов, “мусора” вломились в камеру и забрали – уже не помню, то ли все телефоны, то ли 1 все же остался, но точно знали, куда лезть и где искать... Подонки, сдающие подонков...

12.7.09. 9–25

Миновал безумный вчерашний день. Итоги его плачевны. С утренним обходом, часов в 10–11, “мусора” пришли опять вдвоем – и забрали еще одну “трубу”, прямо из проходняка, разломав щит, в который она, видимо, была запрятана. Правда, как потом я узнал из разговора блатных, в том проходняке осталась таки еще одна “труба” – их там было две! Осталась она, к сожалению, и у моих полублатных соседей в захваченном крайнем от двери проходняке, – а очень жаль, ибо эти подонки упорно скидывали звонки матери, как только она просила меня позвать. Вообще, основное чувство, которое у меня вызвало вчерашнее ЧП (7 телефонов пропало!) – это, как ни странно, злорадство. Теперь и вы, твари, хрен куда позвоните, будете ждать, просить, – только вам–то все равно, даже и в такой ситуации, будет проще получить связь, чем мне. Вы – одна спаянная кодла, ворье и грабители, а я – отдельно... И вам я на фиг не нужен – только деньги и сладости с меня тянуть, а смогу ли я позвонить на 15 минут в день матери, узнать о ее здоровье, – вам плевать!.. Для меня–то еще задолго до вчерашнего ЧП связь в бараке практически стала недоступной, – с поломкой единственного телефона, которым я пользовался.

Дела, между тем, незаметно, между делом, приняли критический оборот – запасной вариант тоже сидит без “трубы”, которая (даже 2 – сперва его, потом с “общего”) “пыхнули” на недавнем шмоне. Я зашел к нему вчера перед ужином. Он таки стряс с меня пачку сигарет (они вчетвером, как всегда, играли там в карты, а курево кончилось) и посоветовал зайти вечером – м.б., он что–то придумает, найдет какой–нибудь телефон. Я решил, что забегу к нему сразу после вечерней проверки, как уйдут “мусора”, но еще до этого, около 7–ми вечера, надумал все–таки позвать “телефониста”, благо это куда ближе и проще. Главную роль сыграло то, что из всех блатных во дворе, в спортгородке тусовался только один, – идти и звать на глазах у всей их кодлы мне почему–то было непереносимо противно, хотя ничего запретного в этом нет, никто бы мне ничего не сказал. Блатной этот, увидев “телефониста”, тоже стал просить зайти к нам с “трубой” и дать позвонить (правда, у него своя “симка”). Так что со связью в один отдельно взятый вчерашний вечер получилось все–таки довольно удачно.

Зато крайне неприятны были новости от матери. Главная: Алеткин звонил этому подонку Олегу в Казани, сказал, что 5 тыс. получены и предложил встретиться и принести мои рукописи. Однако тот стал требовать, чтобы деньги ему выслали заранее, а он, типа, отдаст бумаги потом. Такое поведение почти не оставляет сомнений, что никаких бумаг у него нет и нести ему нечего. Соответственно, пол–октября, ноябрь и декабрь 2008 г. мне надо будет переписывать заново.

Упомянула мать и о деньгах – выручке от некоего концерта в пользу политз/к, бывшего вроде бы еще в мае. Собрали там, как оказалось, 250 тыс. рублей, “моя” доля из них – всего 5 тыс., но и то – среди “правозащитников”, оказывается, раскол, давать ли их мне (и, по–видимому – пзк ли я вообще...), часть – за, часть – против. Подонки... Права Маня, которая тоже разочаровалась в правозащитниках после одного–единственного разговора с Рыбаковым. Увы, в наше время некогда жертвенно–благородное и величественное правозащитное движение выродилось в сброд подонков и трусливых ничтожеств...

Закинул я удочку и насчет того, как же быть теперь все–таки со связью, как выходить из нынешнего ахового положения. “Телефонист” сказал, что завтра (т.е. уже сегодня) его могут закрыть в ШИЗО. Сам–то я прекрасно понимаю, что (как он и стал сам тут же предлагать) кроме как заплатить еще деньги или же купить новый телефон для “затягивания” сюда, никаких других вариантов нет. Но – тоже как я и ожидал – мать отказала наотрез, заявив, что не даст больше ни копейки, т.к. телефоны “палятся” и ее деньги пропадают (в частности, ее февральские этого года 5 тыс., купленный на которые телефон, по недавней информации запасного варианта, “пыхнул” по “дороге” из “промки” в жилую зону, видимо (как я понял). Идти звонить стало практически некуда.

15–29

И вчера, и сегодня – опять дикая жарища, зной, пекло. В форме (робе) ходить в столовку просто невозможно, а через полчаса – опять (воскресенье)...

На правой (больной) ноге уже штук 10 язв, в основном огромных, но и засохших уже. Носок спущен, чтобы не присыхал к ним; штаны короткие; когда я лежу и кладу эту ногу на свернутое красное одеяло в ногах шконки – на его красном ворсе остаются белые следы. Самое неприятное, что одна небольшая, но весьма болезненная гнойная язвочка появилась уже и на левой ноге.

Полублатные соседи в захваченном проходняке, сидельцы хреновы, как и всегда – часами без передыху – громко рассуждают на тюремно–лагерные темы, сравнивают режимы разных зон, и т.п. Такое впечатление, что других тем для них просто не существует.

Наглый запасной вариант, которому понравилась вчера пачка халявных сигарет, данных мной, сегодня после обеда прислал того же своего пацана за новой.

Звонить не с чего, какие–либо усилия я начну предпринимать только завтра с утра (и то, скорее всего, безуспешные). Чувство потерянности, заброшенности, полной утраты связи с домом, с матерью, с друзьями (или кто они мне?..). Порвалась ниточка...

14.7.09. 15–18

Опять, опять, опять... Минут за 10 до обеда (только я закончил писать из октября–2008) – вдруг тихо, вежливо (благо, это было не шимпанзе, а поросенок) просят “зайти в культяшку”. Сперва я не хотел идти, думал – опять чифир... Но все же пошел. И оказалось (буквально!) – “приехало 8 режимников, пробудут 2 дня”, так что “просили отнестись с пониманием” (угадайте, кто): не включать музыку в “локалках”, не ходить там в шортах и “труселях” (местный жаргон), и т.д. Ну и, само собой разумеется, “убрать лишние вещи”. Как всегда. :)

Что ж, опять красное одеяло, опять продуктовый баул под свою шконку... Все знакомо, все отработано до автоматизма. Стирмужик же, в “культяшку” не ходивший (как и я, старается избегать блатных и их тусовок), услышав эти слухи, спокойно сказал, что это приехала ревизия. Шимпанзе же на сей раз не устраивало грозных проверок по “лишним вещам”, а наоборот – в своем углу насмехалось над тем, как все боятся “мусоров”, а ему, мол, на них плевать. Нечего и говорить, что музыку во дворе включили, как только вернулись с обеда, и все пошли туда загорать в одних “труселях”, как и до этого.

Жарища стоит дикая, совершенно невыносимая. Началась она сегодня прямо с утра, как шли в 8–м часу утра на завтрак.

Вчера опять была грустная годовщина – 2 года в этом проклятом Буреполоме, ровно, день в день, 2 года. Ходил в спецчасть, – час в очереди на улице, на этой жуткой жаре – только ради того, чтобы расписаться, что ознакомлен: 21–го в 10–00 в Нижегородском облсуде рассматривается кассационная жалоба по УДО. После обеда и 2–й раз – из спецчасти, в 5 вечера, зашел к запасному варианту. 1–й раз он был без “трубы”, т.к. теперь берет только у соседа (столь же блатного, как и он), а тот ушел с телефоном. 2–й раз “труба” уже была, и я позвонил матери. Говорить было, в общем–то, не о чем, а на мои попытки уговорить ее дать денег на новый телефон (запасной вариант, как я и думал, тоже стал тотчас предлагать ее “затянуть”) она отвечала яростным упорством и минут через 5 (или еще меньше?) разговора бросила трубку. Ну не хочет – и черт с ней, в конце концов! Буду, пока есть хоть какая–то возможность, звонить раз в неделю; какие–либо попытки позвонить ей начну теперь не раньше, чем послезавтра (в четверг). И не факт, что они увенчаются успехом... Запасной вариант обещал поговорить с ней вечером сам, но, вероятно, этого не сделал; результатов я пока что не знаю.

16.7.09. 9–30

Вчера на зарядку опять явился Пименов. Он был один и вошел в “главный” вход барака. Сегодня же (я наблюдал все это со двора, т.к. с дней недавних адских болей в животе взял зачем–то моду выходить каждый день на зарядку. Пока тепло – чтобы хоть по этому поводу не бегать от “мусоров” и не рисковать “прилипнуть”, видимо.) пришли 2 обычных “контролера” – но один из них пошел в “главный” вход, а второй сразу же направился к запасному. Научились от Пименова? Очень неприятно, что теперь и осенью, в плохую погоду эта военная хитрость – уходить во 2–ю дверь при их приближении – не будет больше срабатывать...

Позавчера вечером, после отбоя, вдруг явился “телефонист”, которого я не звал и не ждал. Но ему дозвонилась Е.С., и он пришел ко мне. Еще до этого он рассказал ей, что я тут остался без связи, и стал тоже советовать “затянуть” через него (т.е., главное, оплатить) телефон. Она сказала об этой идее мне, и я горячо поддержал, сказав только, что надежнее было бы это делать не через данного персонажа, а через запасного варианта, который тоже настойчиво предлагает и доверие вызывает все–таки большее. После этого я успел еще набрать матери ненадолго, но “телефонист”, скотина, так торопил (ему надо было срочно бежать “домой”. На барак), что оба разговора оказались скомканными.

Вчера вечером, после ужина, я зашел к запасному варианту. Диаспора, как и всегда в это время, играла там в карты. Сам он, как и обещал, успел уже накануне позвонить моей матери и получить от нее столь же жесткий и категорический отказ в деньгах на телефон, как и я. Я набрал ей, поговорили об этом еще, и она сказала: м.б., осенью, когда появятся ученики, будет легче с деньгами. Что ж, м.б., это и к лучшему – по крайней мере, тогда не будет шимпанзе, тут тоже станет полегче, поспокойнее...

Но зашел я не за этим, а в основном ради того, чтобы позвонить Е.С., продолжить вчерашний разговор. Правда, попал неудачно: только что они все получили известие о похищении в Грозном известной правозащитницы Натальи Эстемировой (в 9 часов вечера во “Времени” сказали, что ее труп уже найден в Ингушетии), так что ей там, в офисе у Пономарева, было в этот момент не до меня. Но, тем не менее, мои предположения оправдались полностью. На мои слова, что мать денег не дает категорически, я сижу без связи и просто не знаю, что делать, – Е.С. и не подумала даже, как в прежние времена, предложить дать денег или купить телефон самой, а лишь сказала, что поднимет эту тему в рассылке. Дерьмо! Лицемерная скотина, и ничего больше!..

Безумное “усиление” прошлой недели вроде бы кончилось, сошло на нет еще к ее концу. Проверок 2 раза в день по карточкам больше не устраивают. Я с удивлением заметил, как безумно долго тянулась та ужасная неделя – и как быстро и незаметно пролетает эта, сегодня уже четверг! “8 режимников” на этой неделе тоже ничем и никак себя не проявили, обычный жесткий режим “комиссии” де–факто никем не соблюдался, и сегодня с подъема я уже свернул свое красное одеяло, расстеленное на шконке почти 2 дня как символ “комиссионной” опасности. Продуктовый баул весь вчерашний день спокойно простоял на виду под соседней шконкой.

Умора просто, как они оборудовали эту “пожарную” яму возле столовки. Те 4 плиты по сторонам так и лежат свободно на склонах, их и не подумали никак укрепить. Углы между ними выложили кирпичом, тоже ничем его не закрепляя, до самого верха, и только внизу, по этим углам, навбивали в дно по нескольку длинных тонких досок, сделав из них нечто вроде мини–заборчиков, чтобы кирпичи не сползали в воду. И вот это потрясающее воображение чудо гидростроительства стали вчера к вечеру через шланг, протянутый из столовки, наполнять водой! Налили почти до краев; тем не менее, когда шли сегодня утром с завтрака, вода лилась снова. Да, забыл: ямины сверху, там, где осели прежние берега, просто засыпали землей. Остается лишь подождать, через сколько времени вода размоет и это нынешнее кирпично–земляное счастье...

Дикая жарища продолжалась и вчера, и, скорее всего, будет и сегодня. По кировскому ТВ “Россия” в 7 утра в Кирове было уже +17°.

Написал письмо Герману Рафаиловичу Дрюбину – мать таки продиктовала наконец–то его адрес. Посмотрим, как скоро он ответит и в каком тоне – насколько радостным от возможности пообщаться опять со мной – будет ответ. Как–никак, 86 лет ему уже будет в этом году...

Старый вшивый хрыч сосед вызывает все большее, почти непреодолимое отвращение! Сидит, сука старая, и часами чешется, хоть утром, хоть (особенно) вечером, перед сном. Ну да, весь вшивый, вши кусают, их у него полчища, – вот и чешется. Комары, впрочем, его кусали тоже (их опять тучи, атакуют со всех сторон, хоть и не столько, сколько было в июне), – но тем не менее таких жутких гниющих язв на месте расчесанных укусов, как у меня на ногах, у этого хрыча нет и в помине...

Все хорошо? На 1–й не перевели (пока), связь, хоть и с трудом, через другие бараки, но порой бывает, дневников переписано уже много и скоро они пойдут на волю... Все хорошо? :)) Нет, это только иллюзия. Любая пакость и любая беда могут тут случиться в любую минуту.

Да, Е.С. сказала, что поедет в Нижний по своим делам – а заодно зайдет и на суд по моему УДО 21–го июля.

12–45

О, как сладко, как упоительно, как прекрасно было вчера в ларьке тратить все деньги на себя, только на себя одного!!. Отказать всем блатным нахлебникам, не купить им ни одной шоколадки, ни одной даже карамельки, ничегошеньки, забыть про мерзкого стирмужика, который и виноват–то в этом сам; послать к черту всех нахлебников – и, ничего не взяв им, выкроить себе денег на лишнюю банку тушенки!..

Но длилось это счастье недолго. Главному вымогателю по ларьку, с чьего телефона со дня его поломки (еще до того, как забрали 7 “труб”) я больше не звоню – я больше и не покупаю ежеларечных шоколадок, несмотря на все его нытье вчера. Но – вот только что, сразу после проверки, позвали на 7–й. Разумеется, это был “телефонист”, кто еще мог оттуда звать; я так сразу и понял. Но с этой стороны забора сидел на корточках и с ним общался тот самый главвымогатель! При моем появлении ушел; а “телефонист” попросил меня завтра купить ему в ларьке пачку чая и карамель, – кто–то у них там выходит из ШИЗО якобы. Учитывая, НАСКОЛЬКО я теперь от него завишу со связью, – видимо, придется. Недолго музыка играла...

17.7.09. 8–34

Этакий легкий мини–шмончик неожиданно случился у меня вчера под вечер. Началось все с того, что где–то в 7–м часу выключили опять свет, из–за чего я сильно задержался с ужином – минут на 45–50. И вот, когда лапша уже стояла, запариваясь (5 мин. вместо обычных 10–ти, – решил я для скорости), – до нас дошел вечерний обход. 2 “мусора” прошли по секции, и 1 из них, увидев меня, громко и торжественно провозгласил: “Стомахин точка ру!”. Я только улыбнулся. Прошлый раз я слышал это – от него же, естественно, ибо 2 таких одинаковых идиота здесь быть не может – не столь давно у столовой. И вот это животное в камуфляже с двумя звездочками (лейтенант?) влезло в мой проходняк, выгнав сперва вшивого старичка–соседа, уселось на его место и спросило меня: “Ну что, будем искать, или добровольно отдашь?”. Было не знаю сам, почему, смешно до слез. Я спросил: “Что отдать–то?”. – “Телефон, с которого ты в интернет выходишь”. М–да, буреполомовские ФСИНовские лейтенанты, пользующиеся интернетом, – это что–то. :) Я ответил только: “Ищите, ищите, это ваша работа”. Он откинул матрас под изголовьем, пошарил под ним, перелистал пару лежавших там книг, но тетради с дневниками не тронул. Заглянул в миску с лапшой, пошарил под “столиком”–табуреткой, достал, открыл и проверил коробочку с чайными пакетиками. Затем вытащил из–под шконки мой черный баул с тряпьем, открыл боковой кармашек, повынимал оттуда и осмотрел разные мелкие вещи (баночку с гуталином, в частности); хотел открыть основную крышку сумки, но не смог найти, где она открывается :), и, потыкавшись в закрытую молнию, открыл другое боковое отделение, где лежат письма и пр. бумаги, вынул пакет с письмами, подвигал и приподнял кипу старых драных тетрадок, и т.д. Попутно – в начале и в конце – пошарил он и по шконкам моих соседей – вшивого вначале, а заготовщика, спящего надо мной, – в конце. После чего, ни слова ни говоря, этот идиот ушел. Лапша, благодаря его неожиданному вторжению, запаривалась таки не 5 минут, а все 10 или даже больше. :)

15–34

Опять крайне неприятные, тревожные новости. Опять начальство начало тасовать отряды. После обеда вдруг узналось, что 2–х “обиженных” и 1–го работающего на “промке” переводят на 1–й барак! Позже я спросил у одного из блатных “обиженных” (который последнее время так и липнет, так и тянется со мной поговорить самым дружеским образом, не знаю уж, с чего), – оказалось, “обиженных” таки переводят на 8–й, а не на 1–й. Что ж, и то хорошо (одни из них был потенциальным стирщиком для меня на будущее, так что жаль). А со 2–го барака (СДиП) тоже вдруг перевели 4 или 5 человек, и одного – к нам: того самого долговязого и совершенно дебильного подонка, который в январе жил у меня в проходняке и из–за стычки с которым меня 14.1.2009 чуть не избили блатные. Он ушел от нас на 1–й (работать на “промку”), оттуда – на 2–й, а вот теперь – опять вернулся к нам, нечисть этакая. Сырье для переработки на мыло, на удобрения, – больше он никто.

Пятница, после обеда, – а они переводят людей с барака на барак!.. Вот уж когда и чего я не ожидал!.. Словно западня какая–то, специально расставленная, пока ты не ждешь, – и со всего размаху влететь в нее!.. 13 мая, 17 июля... Когда переведут на 1–й меня? С 3–й попытки? В сентябре? Не дай бог... Ужас... Все жуткие, трагические и мрачные предчувствия конца весны и начала лета разом поднялись со дна души, всплыли, и я, можно сказать, внутренне, мысленно, неподвижно – заметался в панике...

“Телефонист”, обещавший зайти вчера вечером, пришел сегодня утром – и еще, сказал, минут 40 ждал, пока я приду из бани. Вот уж тоже я не ждал (я видел его мельком, еще уходя в баню, а он меня не заметил; но если бы я остался с ним, то не смог бы уже помыться как следует – в бане все было бы занято). Я быстро набрал матери. А он – сказал, что Е.С. просила с ней связаться, и набрал ей. От нее пришла СМС–ка, что она далеко от Москвы и не может перезвонить. Я думал – опять в деревне, но когда “телефонист” отошел, пришла еще одна от нее же: “Я в Чечне на похоронах Наташи” (Эстемировой). Вот так так!.. Позвонил также Мане, которая, мне говорили, сама звонила мне позавчера, но неудачно. Оказалось, на мое еще майское письмо к ней она так долго не могла собраться ответить – отправила ответ только меньше недели назад...

Мне осталось 611 дней (или даже 609), кончается 89–я неделя до конца...

18.7.09. 15–32