CI

По завершении моей карьеры, в девяносто семь лет, и чтобы заполнить часы досуга, я отдал напечатать мои Мемуары. Я знаю, что критика упрекает меня за стиль, который не отличается ни блеском, ни выдержанностью. Я отвечу, что, отнюдь не собираясь писать историю значительного персонажа, но человека скромного, жизнь которого, заключенная в тесный круг, не несла в себе никакого блеска, я должен был попытаться выполнить ее языком простым; что, очерчивая события по мере их совершения, я должен был прибегать к умолчаниям, вызванным встречающимися иногда лакунами, которые я отнюдь не заполнял с помощью выдумок, как это делают иные, менее щепетильные. Одним словом, я писал без претензий и измышлений; я счастлив, если смог заинтересовать или просто развлечь кого-то на минуту.

Так профессор ботаники, прогуливаясь со своими учениками в поисках растений, которыми хочет обогатить свою коллекцию, называет их с высоты своей кафедры и объясняет их свойства; Как и он, я резюмирую все и описываю испытания, которым капризной фортуне нравилось усеивать мою жизнь. Я перечисляю города, в которых я жил, роли, которые я там играл, достойных персонажей общества, с которыми я сталкивался.

В этих рассказах можно встретить наставления, такие, что находят в баснях Эзопа, где, под вуалью слов, по видимости легкомысленных, присутствует наставление. Множество авторов утверждает, что с чтением описания частной жизни получаешь больше, чем от истории народа. Если бы в моей юности я был чтением приобщен к жизни человека, с которым и случились мои приключения, скольких ошибок, сколько горя мог бы я избежать, такого, что до сих пор печалит мою старость! Я скажу вместе с Петраркой: я знаю свои ошибки, и я их оплакиваю.

Но увы! – зло не излечимо. Мне остается только раскаиваться, с тем, чтобы учились на мне тому, чему я не научился на других:

– Хранить себя от слишком большого самомнения и избегать льстецов;

– Опасаться слащавых слов;

– Избегать доверять тем, чьи характер и привычки не успел изучить;

– Не мерить прямодушие других своим;

– Не думать, что тот, кто, казалось, не имеет никакого интереса вас обманывать, не может это однажды проделать;

– И, наконец, не убаюкивать себя иллюзией, что злой может когда-то вернуться к благородным чувствам. Тогда публикация этих Мемуаров сможет стать хоть в чем-то полезной.

Конец