ПЕРЕМЕНЫ В СИБИРСКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ
ПЕРЕМЕНЫ В СИБИРСКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ
Что касается нередко противоречивых описаний обстоятельств в сибирских тюрьмах и среди ссыльных, то противоречия эти целиком зависели как от политического настроя в Петербурге, так и от характера и капризов местных властей, а потому часто менялись. После постройки Сибирской железной дороги все в корне изменилось; бесконечные этапные переходы арестантов и вопиющие безобразия в полуразвалившихся централах наконец полностью прекратились. Арестантов перевозили теперь по железной дороге, без долгих задержек. На работах в рудниках каторжников использовали все меньше, а сами работы все больше сворачивались.
В конце прошлого и в начале нынешнего, XX века были построены большие современные тюрьмы строгого режима, где арестанты трудились в мастерских, — например, большая Александровская каторжная тюрьма{50} под Иркутском и тюрьма, построенная еще при мне в Зерентуе, впоследствии значительно расширенная. Рядом с этими тюрьмами строились мастерские и школы для арестантских семей. Бессемейных арестантов нередко посылали на строительство новых участков железной дороги, например Южноуссурийской магистрали от Владивостока до Пограничного. Строительные подрядчики были вынуждены обеспечивать этим рабочим хорошее содержание, чтобы работали они производительно; поэтому арестанты получали дополнительную плату, а значит, могли улучшить свое положение и скопить денег на будущее.
На кабинетских рудниках и золотых приисках производительность арестантского труда была крайне низка, ведь нет способа принудить людей среди вольной природы к работе, которая им совершенно неинтересна. Тюремной администрации тоже не было корысти заставлять арестантов надрываться: ей выплачивали с человека лишь 20 копеек в день, как бы этот человек ни работал. По сравнению со свободным работником каторжник жил лентяем и, отправляясь на поселение, уже полностью отвыкал трудиться. Только арестанты, занятые в мастерских, имели некоторое преимущество: приобретали профессию, что позднее при желании могло помочь им стать на ноги.
В последующие годы, приезжая в Сибирь, я всякий раз находил перемены. Новые города, новые люди, новые интересы, лишь одно оставалось прежним — сибирская природа и дух, присущий подлинным сибирякам.